Инстинктом называют врожденную, строго постоянную специфическую для каждого вида организмов форму приспособительного поведения, побуждаемого основными биологическими потребностями особи и специфическими раздражителями внешней среды. Инстинкт, как и безусловный рефлекс, является врожденной передаваемой по наследству реакцией, но вместе с тем инстинкт значительно более сложный, и поэтому его называют деятельностью или поведением. Для обозначения инстинкта также используют понятия: «видоспецифичное поведение», «стереотипическое поведение», «врожденное поведение», «генетически запрограммированное поведение», «комплекс фиксированных действий» и др. Инстинкт, кроме того, отождествляют с понятием «драйв», что значит влечение, страсть. В отличие от безусловных рефлексов, которые могут осуществляться не только с участием ствола головного мозга, но и отдельными сегментами спинного мозга, для осуществления инстинктов необходимы высшие отделы головного мозга. Высокая видовая специфичность инстинктивного поведения часто используется как таксономический признак наряду с морфологическими особенностями данного вида животных.

Инстинкт помогает животному существовать в окружающей его, мало изменяющейся среде. Инстинкты животных многообразны. Они всегда связаны с важными биологическими потребностями животного. Примерами их являются: половой инстинкт (например, токование у птиц, бои за самку), забота о потомстве (выкармливание личинок у муравьев, постройка гнезд, высиживание яиц и кормление птенцов у птиц), стадные инстинкты, побуждающие животных объединяться в стаи, стада, и т. д.

Человек также наделен врожденными задатками и инстинктами, иначе он не мог бы жить и развиваться. Однако все чисто человеческие качества приобретаются человеком в процессе обучения и воспитания. Воспитать человека значит, прежде всего, выработать способность подавлять и направлять инстинктивную деятельность в необходимое русло. Врожденное поведение человека играет несравненно меньшую роль в сравнении с приобретенным поведением. Кроме того, у людей врожденные импульсы подвергаются культурному вытеснению или корректировке в соответствии с требованиями социума. Вместе с тем следует учитывать, что в ряде случаев, когда контроль коры мозга за нижележащими, подкорковыми структурами ослабевает (например, в состоянии сна, опьянения, при действии наркотиков и т.д.), инстинктивная деятельность проявляется в яркой форме (например, в форме повышенной сексуальности, агрессивности и т.д.). Общепринятыми для человека считаются инстинкты самосохранения, продолжения рода, социальный, самосовершенствования. Австрийский этолог К. Лоренц добавляет к этому списку «инстинкт борьбы» – агрессию.

Инстинктивное поведение человека и животных имеет ряд характерных особенностей:

1) оно высоко адаптивно и не требует предварительного научения. Это создает явные преимущества для животных с коротким сроком жизни и для животных, лишенных родительской заботы;

2) инстинктивное поведение видотипично, т. е. одинаково проявляется у всех организмов данного вида при одинаковых внешних и внутренних условиях.

3) инстинктивные действия запрограммированы в генах и формируются в процессе индивидуального развития независимо от опыта животного или человека.

Современные исследователи считают, что у высших животных и человека инстинктивное поведение и научение не существуют в поведении сами по себе, а переплетаются в единый поведенческий акт.

Благодаря многочисленным исследованиям ученых-этологов К. Лоренца, У. Крэга, Ж. Фабра, Н. Тинбергена, Р. Шовена, Р. Хайнда, О. Менинга, Д. Дьюсбери и др. начали проясняться физиологические механизмы инстинктивного поведения.

К. Лоренцем была предложена теория, получившая название «концепции растормаживания». Согласно этой теории, в организме постоянно имеется готовность к осуществлению различных врожденных реакций, но внешнее проявление инстинктов блокируется, то есть подавляется процессами активного торможения, исходящими из центральной нервной системы. Каждому инстинкту соответствует своя энергия, действие которой подавляется до той поры, пока сигналы от знаковых стимулов не произведут растормаживание. Лоренц предположил, что в определенном участке мозга есть структура, названная им «разрешающим механизмом», на которую и действуют знаковые стимулы.

К. Лоренц и его последователь, голландский этолог Н. Тинберген выдвинули следующие положения теории инстинктивного поведения:

1) каждому инстинкту соответствует своя энергия;

2) регуляцию каждого инстинкта осуществляет определенный участок мозга – центр инстинкта;

3) центры инстинктов организованы по иерархическому принципу; «включение» более высокого центра ведет за собой автоматическое «включение» подчиненных центров;

4) «запуск» инстинктивных действий подавляется тормозными процессами;

5) растормаживание центров инстинктов происходит либо под действием сигнальных раздражителей (релизеров), либо самопроизвольно;

6) осуществление инстинктивных действий приводит к самоистощению данной активности на определенный срок;

7) величина порога чувствительности к релизерам данной инстинктивной активности обратно пропорциональна давности осуществления этой активности.

Для проявления инстинкта необходимы так называемые внутренние и внешние факторы. К внутренним факторам проявления инстинкта относят гуморально-гормональные отклонения в организме от обычного физиологического уровня. Такие отклонения могут привести к выполнению организмом стереотипных инстинктивных действий. Так, введение лабораторным крысам половых гормонов вызывает у них гнездостроительную деятельность даже в отсутствие беременности.

В естественных условиях жизни организма для проявления инстинктов одних внутренних факторов недостаточно. Кроме них необходимы внешние факторы , так называемые ключевые , или пусковые, стимулы , или релизеры (разрешители). Очень часто при отсутствии ключевых стимулов, но при наличии соответствующей потребности организм приступает к активному поиску этих стимулов. Например, поиск партнера в период полового возбуждения, поиск птицей материала для построения гнезда и др. Таким образом, инстинктивное поведение реализуется в результате взаимосвязи внутренних и внешних факторов.

Согласно этологической концепции, специфическая активность внутренних факторов заблокирована системой нейросенсорных врожденных пусковых механизмов. Эти механизмы обеспечивают распознавание и оценку ключевых раздражителей, после чего происходит снятие «блокировки» и осуществление целенаправленного акта. Специфическая совокупность внешних стимулов получила название ключевых или пусковых раздражителей, поскольку каждый из них подходит только к своему «врожденному пусковому механизму» как ключ к замку. Помимо ключевых раздражителей выделяют также направляющие раздражители, которые облегчают ориентацию животных и поиск ключевых стимулов. В качестве ключевого раздражителя может выступать любой физический или химический признак объекта: форма, размер, цвет, запах и даже направление движения объекта.

Протекание инстинкта, по К. Лоренцу и У. Крэгу, можно представить в виде схемы: эндогенное побуждение (потребность) – ключевой пусковой стимул – комплекс стереотипных действий (последовательность двигательных актов) – «завершающий акт».

Инстинкт способен к индивидуальной изменчивости. В нем различают наиболее стабильные «ритуализованные» действия и наиболее изменчивые его элементы. Истинные инстинктивные акты можно наблюдать у животных только при первом их проявлении. При каждой последующей их реализации одновременно возникает множество новых, только что приобретенных условных рефлексов. Эти условные рефлексы приводят к индивидуальной модификации наследственно запрограммированного поведенческого акта.

Инстинктивное поведение запрограммировано в ЦНС, а внешние факторы могут побуждать и корректировать поведение. У. Крэг выделял две фазы целостного инстинктивного поведения: 1) поисковое (подготовительное, аппетентное), например, поиск жертвы хищником; 2) завершающее поведение , например, поедание хищником жертвы. Поисковое поведение – это наиболее изменчивая часть инстинктивного поведения, в составе которого важную роль приобретает собственный жизненный опыт . Завершающее поведение – это наиболее стабильная, генетически фиксированная фаза инстинктивного поведения.

В настоящее время принято считать, чтоорганизация инстинктивного поведения осуществляется следующим образом. Ключевой раздражитель может запускать соответствующую ему программу поведенческого акта на основе «жестких», генетически обусловленных связей между сенсорными и двигательными системами. При этом действие разворачивается по принципу «ключ – замок» и реализуется в стереотипном двигательном акте. Такой поведенческий акт осуществляется вне зависимости от общей внешней ситуации. В организации сложного инстинктивного поведения значительную роль играют внутренние факторы проявления инстинкта. Доминирующая потребность и возникшее на ее основе мотивационное возбуждение повышают чувствительность сенсорных систем, избирательно настроенных на внешние стимулы, адекватные данной потребности. При этом осуществляется избирательная активация нервных центров, связанных с формированием и запуском определенных программ двигательных актов, направленных на поиск ключевого раздражителя. В результате соответствующей настройки центральной нервной системы появление стимула, адекватного доминирующей потребности, становится эффективным для запуска определенного стереотипного инстинктивного поведения.

Единая классификация инстинктов пока не сложилась. И.П. Павлов сложные безусловные рефлексы называл инстинктами, которые в свою очередь делил на пищевые, половые, родительские, оборонительные. Отличительными особенностями инстинктов являются цепной характер реакций (завершение одного рефлекса служит сигналом следующего рефлекса) и их зависимость от гормональных и метаболических факторов. Так, возникновение полового и родительского инстинктов связано с циклическими изменениями функционирования половых желез, а пищевой инстинкт находится в зависимости от тех изменений обмена веществ, которые развиваются при отсутствии пищи.

Достаточно часто инстинкты разделяют по их происхождению на три основные группы. К первой группе относятся инстинкты, происхождение которых связано с изменениями и во внутренней и во внешней среде организма. В эту группу входят гомеостатические инстинкты, направленные на сохранение внутренней среды организма. Примером таких инстинктов является питьевое и пищевое поведение. В первую группу входят также инстинкт отдыха и сна, половой инстинкт, строительный инстинкт у животных (строительство норы, берлоги, гнезда).

Здравствуйте, уважаемые читатели блога! Сегодня мы поговорим о том, что это такое и какие бывают инстинкты человека, а также в чём состоит отличие от животного мира. Для чего они нам нужны и в каких случаях гипертрофированы, или наоборот, очень слабые.

Что это?

Ещё давным-давно, в Древней Греции мыслители и просто умные мужи заметили, что человеку свойственно одинаково реагировать и вести себя в небезопасных условиях. Сами инстинкты находятся в гемокоде, и состоят они из рефлексов, которые в свою очередь бывают:

• Условные – то есть те, которые человек приобрёл в течение жизни. Самый простой пример, это когда вы включаете свет, как только заходите в комнату. Вы не родились с этим знанием и привычкой, а по мере взросления приобрели. И теперь даже не замечаете, как рука тянется к включателю.
• Безусловные, соответственно те, которые мы получили при рождении. Редко кто не отдёрнет руку, дотронувшись до раскалённой сковороды или утюга, верно? Вот это и есть безусловный рефлекс.

На инстинкты можно влиять с помощью религии, закона, норм и правил поведения, воспитания или его отсутствия. Например, в семье, где родители злоупотребляют гиперопекой, контролируя каждый шаг ребёнка, то о какой его самостоятельности может идти речь? Он не особо будет понимать, в каких ситуациях следует поосторожничать, а в каких наоборот, проявиться.

Такие истории чаще всего имеют два варианта событий.

Первый: ребёнок, вырастая, остаётся жить с родителями, так как для того, чтобы создать семью, необходимо хоть немного самостоятельности и умения опираться на себя.

Второй: всячески старается вырваться, становится неконтролируемым и агрессивным в сторону тех, кто опекает. Более успешно заканчиваются обычно истории второго варианта.

Чтобы было понятнее, каким образом можно повлиять на инстинкты, давайте рассмотрим для начала, какие они бывают.

Виды

1.Самое основное и базовое – самосохранение

Если он у вас по каким-либо причинам не ослаблен, то ваше поведение не будет являться рискованным, азартным и деструктивным. Например, вы не полезете в клетку к тиграм, не будете прыгать без парашюта и провоцировать компанию спортсменов. Ещё ребёнок при рождении неосознанно тянется к матери, испытывая сильное беспокойство, если остаётся в одиночестве, ведь его жизнь зависит от других. Поэтому младенцы так рано начинают улыбаться, радуясь приближению того, кто заботится, чтобы желание чаще брать на руки и подходить к кроватке не угасало.

2.Продолжение рода

Проявляться начинает также в детстве, в ощущении счастья, когда вся семья в сборе, и любые конфликты ребёнок подсознательно «считывает», как бы взрослые ни старались скрыть разлады. Затем начинает давать о себе знать в желании создать свою отдельную семью, родить малыша и заботиться о нём. Гипертрофирован, когда человек ведёт беспорядочные половые связи, наряду с равнодушием к своей безопасности. Или слабо выражен, когда отсутствует желание иметь наследников, посвящая время и силы другим интересам и желаниям.

3.Альтруизм

Первые два рефлекса были основные, которые помогают человеку выжить. Теперь перейдём к более социальным, обеспечивающих социализацию и успешную деятельность. И первым будет являться альтруизм, который выражается в заботе о других, как людях, так и животных, это сострадание и сопереживание, желание мира и добра. Когда сильно ярко выражен, человек способен посвятить свою жизнь заботе о тех, кто в ней нуждается, только не просто посвятить, а принести в жертву, например, уйдя в монастырь.

4.Исследование

Направлено на то, чтобы развивать человека, как творчески, так и в остальных сферах. Благодаря любопытству маленькие дети познают мир, и в зависимости от среды, в которой они растут, развиваются и их способности и стремления. Примеры успешной исследовательской деятельности, за которую не наказывали, а поощряли – великие учёные, путешественники, знаменитые творческие личности и прочие люди, следующие за своим интересом.

5.Доминирование

Это потребность в лидерстве и власти. Люди, у которых ярко выражено доминирование, способны вести за собой толпу, организовывать и управлять. Замечали, что даже в компании маленьких детей всегда есть «заводила»? Ни одна группа не обходится без лидера, даже неявного. Часто случается, что человек, ранее не имевший опыта лидерства, попадая в компанию, в которой ещё власть не распределена, занимает почётное место вожака. И неважно каким способом, то ли сам завоёвывает первенство, то ли является избранным остальными участниками.

6.Сохранение собственного достоинства

Только вот в гипертрофированной форме люди порой игнорируют врождённые инстинкты. Например, готовы рисковать здоровьем жизнью, лишь бы отстоять свою честь или правоту. Когда очень слабый уровень, то у человека низкая самооценка, вследствие которой он позволяет не только унижения в свой адрес, но и насилие. Нередки случаи, когда уверенная в себе женщина начинает отношения с тираном, который постоянно обесценивает её, доводя до такого состояния, что она действительно перестаёт верить в свои силы, ум и привлекательность. Становится жертвой, которой теперь легко манипулировать и управлять, потому что будет всё терпеть.

7.Свобода и независимость

Проявляется в младенчестве, при попытке запеленать новорождённого, при нормальном развитии. Во время бунта в подростковый период, если его не подавлять. Благодаря потребности в свободе у человека развиваются социальные навыки, повышается вероятность успешности, создания семьи и вообще, качественной самостоятельной жизни. Личность способна нести ответственность и опираться на себя, так как имеет опыт.

Отличия от животных

Самое основное отличие – это то, что человек способен контролировать или подавлять свои потребности, особенно в те моменты, когда они перечат законодательству или правилам поведения. При различных психических расстройствах личность теряет возможность управления, что проявляется, к примеру, в чрезмерном поглощении еды, то есть переедании, либо наоборот, отказе от неё при анорексии, при беспорядочных половых связях, любых видах зависимости и прочее. Вот в таких случаях человек становится похожим на животное, у которого основными являются инстинкты сохранения и продолжения рода.

Животные не умеют подавлять свои рефлексы, у них отсутствует понятие морали, поэтому кошка или собака в период течки не избирательна в выборе партнёра, наоборот, чем их будет больше, тем более высока вероятность иметь потомство.

Хищники убивают, не чувствуя жалости, лишь бы насытиться и прокормить детёнышей, это, кстати, порой не очень нас отличает от животных. К сожалению, многие люди способны на убийство ради собственной выгоды. А в чём то животные оказываются более «человечными», в тех случаях, когда проявляют несказанную верность, создавая лишь одну пару за всю жизнь, а порой даже готовы умереть при потере партнёра, либо провести остаток дней в одиночестве.

Заключение

А на сегодня всё, уважаемые читатели! Подписывайтесь на блог, чтобы быть в курсе новой интересной информации, поддерживайте свою любознательность, ведь это – залог успеха. Берегите себя и близких!

Материал для статьи подготовила Журавина Алина.

0

Этологи определяют инстинкт как специализированную морфоструктуру (временный орган животного, Lorenz, 1950a, b), которая закономерно появляется в потоке действий животного в специфической социальной ситуации. Инстинктивная реакция = автоматически осуществляющаяся при всяком предъявлении специфических раздражителей независимо от контекста, не корректируемая ни обстоятельствами контекста, ни прошлым опытом животного. Даже если использование того и другого могло бы сильно повысить успешность реакции, реализация инстинктов следует видовым «врождённым схемам реагирования ».

То есть главное в осуществлении инстинкта, в отличие от рефлекса и других простых форм реагирования - реализовать специализированные формы поведения в специфических ситуациях взаимодействия стереотипно и точно, а не просто вызвать ответы на стимуляцию.

Этология родилась из гениального прозрения Оскара Хейнрота, «увидевшего» вдруг, что наследственная координация, стоящий над нею центр торможения и механизм запуска «образуют с самого начала некоторое функциональное целое» (Лоренц, 1998: 341 ). Выделив эту систему, Хейнрот ввёл понятие «свойственного виду импульсивного поведения » (arteigene Triebhandlung ), чем открыл дорогу для «морфологического подхода к поведению ». Arteigene Triebhandlung - та самая «манера держаться», по которой орнитолог безошибочно распознает вид ещё до того, как рассмотрит детали окраски. Пример: реакции встряхивания хвостом, характерные движения при взлёте, чистке и пр. настолько устойчивые и типизированные, что имеют систематическое значение (Р. Хайнд. «Поведение животных», 1975 : табл.3 на стр.709).

Другой пример «свойственного виду импульсивного поведения» - многие цыплята даже за вознаграждение не могли всего 10 секунд спокойно постоять на платформе, не двигая ногами. Они не выдерживали и начинали скрести пол. Свиньи в цирке легко выучиваются раскатывать пятачком ковёр, но никак не могут научиться брать и опускать монету в фарфоровую копилку (также в форме свиньи; из этого бы вышел эффектный цирковой номер). Вместо того, чтобы опустить монетку, свинья много раз её роняет на пол, толкает пятачком, поднимает, снова роняет, подгоняет, подкидывает и т.п.

На основании таких наблюдений супруги Бреленды установили принцип инстинктивного смещения : выученные индивидуальные реакции всегда смещаются в сторону видовых инстинктов в тех случаях, когда выученная реакция хоть в какой-то степени сходна с сильным И. (Breland, Breland, 1961, цит. по Резникова, 2005).

Именно структура инстинктивных реакций животного определяет 1) чему можно выучиться, и чему выучиться нельзя, 2) как должно быть организовано обучение, чтобы оказалось успешным, причём форма опыта «на обучение» в общем случае зависит не от логики задачи, но от инстинктивно заданного «пространства возможностей» для обучения тому или иному навыку. 3) как должен быть поставлен опыт «на рассудочную деятельность», чтобы выявить «верхние этажи» интеллекта животного.

У человека и антропоидов инстинктивное смещение отсутствует: возможно обучение любой реакции (решению задачи и пр.) которое индивиды способны воспроизвести по образцу. Обучение может быть плохое, а результаты низкими, но не наблюдается смещения к иным реакциям, которые могли б рассматриваться как потенциальные «инстинкты» (Зорина З.А., Смирнова А.А. О чём рассказали «говорящие обезьяны»? способны ли высшие животные оперировать символами. М. 2006).

От обычных рефлекторных актов инстинкты отличаются тем, что воспроизводятся не только непосредственно в ответ на стимуляцию, но непрерывно. Точней, животное находится в постоянной готовности к совершению инстинктивного действия, но последняя в норме подавлена. Под воздействием ключевых стимулов центральный контроль снимается с высвобождением специфической структуры инстинктивного акта.

Эрих фон Хольст получил прямые доказательства того, что der Erbkoordination представляет собой систему с автономным управлением, не сводимую к цепям безусловных рефлексов. Он обнаружил, что стереотипные движения животного вызываются процессами стимуляции и координации, совершающимися в самой нервной системе. Движения не только выполняются скоординировано в строгой последовательности без участия рефлексов, но и начинаются вовсе без внешнего стимула.

Так, зафиксированы нормальные плавательные движения рыб с перерезанными задними корешками спинномозговых нервов. Видоспецифическая форма движений определяется автономным механизмом изнутри, «срабатывающим» в ответ на ключевой раздражитель извне. При длительном отсутствии специфических раздражителей тот же механизм «срабатывает вхолостую», в ответ на эндогенный рост нереализованного возбуждения «внутри» индивида.

Чтобы минимизировать возможные «ошибки запуска» (ведь инстинктивное действие невозможно остановить или изменить, пока оно не реализовано полностью), запускающая система должна так или иначе «сличать» внешний стимул с некой нервной моделью «типичных раздражителей» и/или «типовых ситуаций», запускающих инстинктивный ответ. Следовательно, врождённая система реагирования всегда содержит элемент распознавания образов (Lorenz, 1989).

Инстинкты - это единственные «оформленные структуры» (устойчивые элементы организации процесса), которые «заинтересованный наблюдатель» - этолог или другое животное (сосед, активный вселенец) может выделить на фоне изменчивого континуума прямых действий или экспрессивных реакций особи. Последние могут быть столь же врождёнными, как инстинкты, но управляются целью через акцепторы результатов действия по П.К.Анохину или носят рефлекторный характер, а не реализуют (видо)специфические структуры многоступенчатой последовательностей действий, подчинённой некоторому плану, программе поведения (Гаазе-Раппопорт, Поспелов, 1987). Поэтому рефлексы и экспрессивные реакции, также как целенаправленны действия животного не входят в состав инстинктов, хотя часто сопровождают их.

В силу шаблонности и «автоматичности» действия акт реализации инстинкта маркирует наступление специфических проблемных ситуаций процесса и поэтому может служить и служит знаком последней. Стереотипное воспроизведение дифференцированных форм брачных, угрожающих и т.п. демонстраций в ответ на демонстрации того же ряда есть реализация инстинкта в коммуникативном процессе. Поэтому для анализа инстинктов, реализующихся в социальной коммуникации, этологи используют «морфологический подход к поведению».

Ритуализированные демонстрации животных суть специфические элементы видового инстинкта (охраны территории, но не «агрессивного», поиска партнёра или ухаживания, но не «сексуального» и т.п. в зависимости от конкретной биологии вида). Точней, видовые демонстрации - это последовательные этапы реализации инстинкта в коммуникативном процессе, наиболее специфические (видоспецифические), выделенные и оформленные элементы «свойственного виду импульсивного поведения», поскольку специализированны в отношении сигнальной функции. В соответствии с этим Оскар Хейнрот определил этологию как изучение «языка и ритуалов» животных, объединённых им в понятии «система коммуникации» .

Замечательно, что психологи культурно-исторической школы, исходя из совершенно иных оснований, точно также определяют инстинкты как структуры поведения, внешние по отношению к действующему индивиду, то есть «общевидовые формы» сигнализации и социального действия, в которую должна укладываться активность последнего, чтобы быть эффективной и значимой для партнёров.

«Инстинкт, эта генетически первичная форма поведения, рассматривается как сложная структура, отдельные части которой слагаются наподобие элементов, образующих ритм, фигуру или мелодию », то есть тоже характеризуется определённой формой, имеющей некое сигнальное значение и которую должен распознать партнёр.

Это сложная структура, определённый знак некоторой системы коммуникации, который партнёры распознают по «фигурам, ритмам или мелодиям», образованным элементами инстинкта, то есть по специфической организации инстинктивной последовательности. Такого рода «знаки» у животных этологам только предстоит расшифровать, для чего следует научиться устанавливать соответствующие «фигуры» и тем более «мелодии», отличать их от «фона» несигнальной активности. методического хараткера.

И далее «многое говорит за предположение, что инстинкт в генетическом отношении является предшественником рефлекса. Рефлексы представляют собою только остаточные, выделившиеся части из более или менее дифференцированных инстинктов » (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 44 ). Это писано независимо от Хейнрота и Лоренца, частью и до них.

В филогенетическом ряду позвоночных «врождённая болванка» инстинкта становится всё меньше, и всё неопределённей, при столь же неуклонном росте формообразующей роли социальной среды в становлении нормального поведения. При переходе некоторой границы первая исчезает совсем, и поведение формируется только индивидуальным пониманием ситуации (способностью создавать концепты, и дальше действовать по выделенному идеальному «образцу») или социальной средой , воспитывающей, развивающей способности индивидов, в том числе понимание и действие, без участия инстинктов. Врождённый паттерн поведения, запускающийся в ответ на специфические стимулы в специфической ситуации взаимодействия - инстинкт здесь исчезает, распадаясь на изолированные врождённые реакции - рефлексы, в точности как в определении Л.С. Выготского.

Думаю, этот «Рубикон» исчезновения инстинктов лежит даже не между человеком и животными, а внутри самих обезьян , где-то между высшими и низшими приматами. обезьянами, антропоидами и павианами, или макаками и мартышками.

Признаком наличия такой границы мне видится разрушение у высших обезьян той системы дифференцированных видовых сигналов "типа верветок", которая так модна сейчас, и полная деспециализация сигналов, как вокализации, так и жеста. У высших приматов проявление инстинктов «уходит в тень», всё больше ограничивается неопределёнными и неспецифическими ситуациями.

Это ведёт к обратному превращению визуальных и акустических демонстраций животного из сигналов о ситуации в «просто экспрессии», выражающие динамику состояния индивида, и далеко не только в связи с ситуацией. Демонстрации утрачивают свою обычную информативность и специфичность связи определённых сигналов с определёнными ситуациями. Анализ взаимодействий гамадрилов (Erytrocebus patas ) показал, что основу для описания консервативной стороны социальной структуры группы даёт регулирование дистанций, груминг, обнюхивание рта партнёра и другие индивидуальные решения и действия. Демонстрации же при всей видоспецифичности значат на удивление мало : они не только встречаются менее чем в 13% от общего числа сближений, но и не позволяют предсказать исход сближения двух особей (Rowell, Olson, 1983).

Главным средством регуляции социальной структуры групп приматов (в меньшей степени других высших млекопитающих) вместо общевидовых сигналов служит социальное действиекаждого отдельного индивида, заинтересованного в стабильности сложившейся структуры группы или, наоборот, в выгодных для себя изменениях этой структуры . Общевидовые экспрессии или вокализации, обычно претендующие на роль демонстраций - потенциальных сигналов, у высших приматов практически всегда неспецифичны.

А вот социальное действие и оценка ситуаций, вроде бы сугубо индивидуальное, оказывается общепонятным и легко «прочитывается» по двум причинам. Во-первых, оно часто оказывается типическим действием в типических обстоятельствах, а развитие индивидуальности у высших приматов доходит до способности создавать концепты ситуаций, наблюдая поведение других особей, и воспроизводить эти действия по идеальному «образцу», когда та же самая ситуация случается с особью-наблюдателем . Для этого не требуется видовых инстинктов, только индивидуальные способности наблюдения, воображения, памяти, и интеллекта, всё то, чем высшие обезьяны качественно отличаются от низших - колобусов и мартышек.

Во-вторых, у высших приматов идеальная структура группы существует как некая общая реальность, известная всем членам социума, и учитывающаяся при любом социальном действии, наравне со статусом и индивидуальными особенностями животных. Исходя из этого «знания» «идеальной модели» отношений, интегрирующих животных в сообщество, индивид может сам прогнозировать развитие социальных ситуаций и по своему выбору предпринимать действии, направленные на сохранение существующих социальных связей, разрушаемых агрессией доминанта, или, наоборот, на изменять их в свою пользу (Seyfarth, 1980, 1981; Cheeney, Seyfarth, 2007).

Понятно, что для эффективного управления (или поддержания сложившейся структуры отношений) в такой системе нет необходимости в видовых инстинктах, и достаточно индивидуального действия. Ведь способность к созданию концептов ситуации, перемещаемость концептов и способность к реализации многоступенчатые планы действий по некому идеальному «образцу», наблюдённому у других особей, делает инстинкт совершенно лишним .

У человекообразных обезьян инстинктивная «матрица» исчезает полностью, и паттерны видоспецифического поведения неразличимы среди индивидуальных экспрессий. Это равно относится к демонстрациям (позам, жестам и звукам), и к сколько-нибудь стереотипным формам повседневного поведения.

Здесь (а тем более у человека) полностью отсутствуют инстинкты в этологическом понимании этого термина, как бы это не противоречило обыденному значению слова «инстинкт», «инстинктивный», где инстинкт путается со стереотипом и ритуалом на основании общего сходства в «бессознательном» осуществлении действия.

У низших обезьян (мартышек, колобусов, обезьян Нового света, всех имеющих дифференцированные системы сигналов-символов) они безусловно присутствуют. Следовательно, в «зоне перехода» между первыми и вторыми - у макак, лангуров, павианов, гелад происходит постепенное разрушение инстинктивной «матрицы» поведения до состояния полного отсутствия у антропоидов (что будет конкретизировано приматологическими исследованиями; будучи орнитологом, я могу лишь отметить тенденцию, а конкретное прохождение границы могу только предполагать).

Существуют три ряда доказательств в пользу этого тезиса.

Во-первых, у низших позвоночных психика и индивидуальность животного развиваются в «матрице» инстинктов, подчиняющей и берущей под управление остальные формы активности. Практически у всех позвоночных, кроме некоторых птиц и высших млекопитающих (попугаи, врановые, обезьяны, дельфины, кто ещё?) неинстинктивные реакции либо обслуживают реализацию инстинкта, либо осуществляются по созданной им «матрице» разделения времени между разными видами деятельности животного, либо подвергаются инстинктивному смещению. То есть именно видовые инстинкты задают «пределы осуществления» неинстинктивных форм поведения во времени и пространстве, «цели», и «верхние этажи» развития интеллекта (Никольская и др., 1995; Никольская, 2005).

В процессе прогрессивной эволюции индивидуальности животного в ряду позвоночных эта матрица «истончается» и «разрушается», замещаясь актами индивидуального интеллекта (например, концептами ситуаций ), результатами обучения и другими элементами опыта. Проявление инстинктов «уходит в тень», всё больше ограничивается неопределёнными и неспецифическими ситуациями.

Далее, «инстинктивная матрица» паттернов видоспецифического поведения описана в исследованиях нервального субстрата вокализаций низших обезьян, но не найдена у антропоидов. Проводя стимуляцию разных отделов мозга беличьих обезьян-саймири при помощи вживленных электродов, U.Jurgens и D.Plooge показали, что каждый из восьми выделенных по структурным признакам спектра типов звуков саймири имеет в вокальных зонах головного мозга собственный морфологический субстрат. Если субстраты совпадали и из одной точки можно было вызвать два разных типа звуков, они вызывались разными режимами электрической стимуляции (по интенсивности, частоте и длительности стимула, цит. по Jurgens, 1979, 1988).

На других видах низших обезьян получены сходные результаты. Дифферецированности сигналов тревоги на уровне поведения соответствует дифференцированность нервного субстрата, опосредующего выдачу сигнала в ответ на сигналы партнёра и/или опасные ситуации (это участки лимбической системы, включающей вокальные зоны промежуточного и переднего мозга). При общности морфологического субстрата разные сигналы "запускаются" разными режимами стимуляции, то есть каждому видоспецифическому сигналу соответствует «свой собственный» участок и/или запускающий режим воздействия (Fitch, Hauser, 1995; Ghazanfar, Hauser, 1999).

С одной стороны, всё это точно соответствует "высвобождению" инстинктов после специфических "уколов" ключевых стимулов, как его понимали классические этологи. С другой - доказывает дискретность и дифференцированность видовых сигналов у низших обезьян и других позвоночных, имеющих системы сигнализации того же типа (Evans, 2002; Egnor et al., 2004). С третьей - подтверждает наличие биологической основы у традиционной типологической классификации сигналов животных, основанной на сведении всего многообразия изменений структурно-временного спектра звуков, продуцируемых в данной ситуации, к некому конечному набору «идеальных образцов» (Current topics in primate vocal communication, 1995).

То есть у низших обезьян видим жёсткое «тройное соответствие » между сигналом, ситуацией и паттерном поведения, запускаемым в ответ на сигнал, при видоспецифичности паттернов, «автоматичности» запуска, врождённости «означивания» ситуаций сигналами и врождённости реагирования других особей на сигнал. Физиологические исследования показывают, что сигналы имеют изолированные «модели выдачи» в мозгу, этологические исследования тех же видов - что существуют изолированные «модели восприятия и отреагирования» разных сигналов, связанных с разными ситуациями и дифференцируемых на основании разной формы сигнала .

Также организованы системы сигнализации всех других позвоночных (грызунов, ящериц, птиц и рыб). А вот в филогенетическом ряду приматов это «тройное соответствие» ослабевает и полностью ликвидируется у антропоидов. Уже у павианов и макак нарушена точность соответствия между дифференцированными сигналами, морфологическими субстратами, из которых вызывается сигнал, и дифференцированными режимами стимуляции или классами внешних объектов, ответственными за появление сигнала (Current topics in primate vocal communication, 1995; Ghazanfar, Hauser, 1999).

Соответственно, многие визуальные и акустические демонстрации неспецифичны, и деспециализированы до уровня индивидуальной пантомимы. Эти целиком неспецифические сигналы тем не менее вполне действенны в коммуникативном отношении, например, так называемый «пищевой крик» цейлонских макаков (Macaca sinica ).

Обнаружив новый вид пищи или богатый источник корма обезьяны издают характерный крик продолжительностью около 0,5 с (частота колеблется от 2,5 до 4,5 кГц). Эмоциональной основой крика служит общее возбуждение, своего рода эйфория, стимулированная находками новых источников или видов пищи, где уровень возбуждения (отражённый в соответствующих параметрах крика) растёт пропорционально степени новизны и «лакомости» пищи.

Доказательством неспецифичности сигнала служит тот факт, что индивидуальные различия в реактивности макак существенно влияют на интенсивность звуковой активности и на частотные характеристики самих звуков. Кроме того, характеристики сигнала не зависят от конкретных особенностей пищевых объектов, то есть пищевой сигнал макак лишён иконического смысла.

Тем не менее пищевой крик - эффективное и надёжное средство коммуникации. В адекватной ситуации крик зарегистрирован в 154 случаях из 169. Положительная реакция других особей на крик обнаружена в 135 случаях из 154; члены стада, услышавшие крик, сбегаются к нему с расстояния до 100 м (Dittus, 1984).

При переходе к высшим приматам всё больше сигналов становятся неспецифическими, их форма определяется индивидуальной экспрессией, на которую влияют состояние и ситуация, при полной невыраженности «идеальных образцов» и, следовательно, инвариантов формы сигнала. Реакция определяется индивидуальной оценкой ситуации, а не «автоматизмами» видового уровня, дифференцированные видовые системы сигнализации «типа верветок» преобразуются в пантомиму индивидов (сигналы ad hoc ), которые каждое животное издаёт в меру собственной возбуждённости и своей специфической оценки ситуации, а другие интерпретируют в меру собственного наблюдения и понимания.

То есть в филогенетическом ряду приматов идёт деспециализация видовых сигналов: из специализированного «языка», использующего сигналы-символы, они превращаются в индивидуальную пантомиму, способную передать настроение, но не информировать о классе ситуаций. Данный процесс зафиксирован и для вокализаций, и для визуальных сигналов (лицевые экспрессии, жесты, позные демонстрации). Логического завершения он достигает у антропоидов. В их поведенческом репертуаре полностью отсутствуют элементы поведения, соответствующие «демонстрациям» классических этологов.

Их место занимают вокализации, жестикуляции, телодвижения и лицевые экспрессии, сугубо индивидуальные по характеру, синхронизация и унификация которых достигается через взаимное «копирование» способа исполнения «нужных» криков или жестов в «нужной ситуации». Так, пищевые крики (long-distance food calls ) шимпанзе сугубо индивидуальны, при некоторой зависимости также от ситуации и новизны пищи (чем напоминают пищевой крик M.sinica ). Однако при совместном издавании крика самцы шимпанзе начинают подражать акустическим характеристикам крика партнёра. Этим достигается некоторая унификация криков, тем более полная и устойчивая, чем чаще данные животные кричат вместе по поводу сходных видов пищи (то есть, чем тесней социальная связь между ними, чем чаще они сотрудничают в поиске пищи сходными способами и пр.).

Поскольку характер крика и степень унифицированности его с другими особями - маркёр тесноты социального взаимодействия между животными, разные самцы, кричат по-разному в зависимости от того, с кем именно. Это приводит, с одной стороны, к существенному разнообразию криков, с другой стороны - к унификации, маркирующей существующие социальные альянсы, но способной гибко перестраиваться при всяком преобразовании структуры группы. Тем самым индивиды информируются о всех значимых перестройках структуры социальных связей (Mittani, Brandt, 1994).

Как показывают наблюдения, другие особи прекрасно ориентируются на структуру криков и характер жестикуляции индивидов, используя их как маркёр изменений социальных связей животного с индивидами из ближайшего окружения (силы, тесноты, устойчивости связей, доминантного или субординантного положения, Гудолл, 1992). Сходным образом поступают орангутаны Pongo pygmaeus . Для возобновления прерванной коммуникации: они точно воспроизводят сигналы партнёра, если "понимают" его значение и ситуацию, в связи с которой он был издан, но модифицируют его при непонятном (неизвестном) значении соответствующих жестов и криков, или незнании обстоятельств, в которых он был воспроизведён (Leavens, 2007).

То есть наблюдатель-этолог среди звуков или экспрессий антропоидов всегда может выделить элементы, которые в определённый период времени были бы и «оформленными», и «наделёнными значением» для всех членов группировки.

Но эти элементы непостоянны, их «наделение» сугубо ситуативно и динамично меняется на всём протяжении жизни группы, то есть «сами по себе» они «бесформенны» и «семантически пустые» (сигналы ad hoc ). Хотя пластика поведения животного (включая вокализацию) всегда распадается на некоторое число относительно выделенных элементов, напоминающих демонстрации, при сколько-нибудь продолжительном наблюдении она оказывается своеобразной tabula rasa , на которой динамика социальной структуры группы оттискивает то или иные «структуры поведения» с сигнальным значением ad hoc и быстро модифицирует их.

Поэтому второй ряд доказательств отсутствия инстинктов у высших приматов связан с неудачей поиска систем сигнализации «типа верветок». Последние основаны на видовых наборах дифференцированных демонстраций, «обозначающих» логически альтернативные категории объектов внешнего мира и этим как бы «именующих» их. Кроме них тот же самый сигнал «обозначает дифференцированные» программы поведения, которые запускаются при взаимодействии с данным внешним объектом и/или после поступления сигнала о нём (Seyfarth et al., 1980; Cheeney, Seyfarth, 1990; Blumstein, 2002; Egnor et al., 2004).

Показательно, что в ситуации опасности и тревоги (а также агрессии, полового возбуждения, и во всех остальных ситуациях) антропоиды неспособны информировать партнёров, какая точно опасность грозит, откуда именно, и что следует делать в данной ситуации . Их жестикуляция и крики отражают лишь степень беспокойства в связи с ситуацией, способны возбудить аналогичное эмоционально состояние в других, заставить их обратить внимание на ситуацию и при наличии отношений, предполагающих социальную поддержку, побудить её оказать.

Так, в группах шимпанзе периодически появляются каннибалы (-лки), ворующие и поедающие детёнышей других обезьян. Иногда эти попытки успешны, иногда матери им оказывают отпор, мобилизируя поддержку в виде дружественно расположенных самцов. Одна из таких самок несколько раз подвергалась атакам каннибалки и успешно отражала их за счёт социальной поддержки. Однако характер сигнализации объекта нападения показывает, что её интенсивная сигнализация и жесты никак не информирует «группу поддержки» о том, какого рода опасность грозит и как её лучше всего отражать, только передаёт состояние тревоги и стресса в связи с ситуацией. Прибывшие самцы вынуждены оценивать ситуацию и выбирать действия сами (Дж. Гудалл. Шимпанзе в природе. Поведение. М.: Мир, 1992 ).

Напротив, простенькая система сигнализации низших обезьян (3-4 дифференцированых крика вместо 18-30 вокализаций у шимпанзе, связанных континуальными переходами) легко справляется с задачей информирования об альтернативных категориях опасностей, существенных для их внешнего мира (Zuberbűhler et al., 1997; Zuberbűhler, 2000; Blumstein, 2002; Egnor et al., 2004). Видимо, именно в силу невозможности точного указания опасности, исходящей от каннибалов, эти шимпанзе спокойно существуют в группах и вне актов нападения на других детенышей вполне терпимы другими особями. Последние вполне распознают данных субъектов индивидуально, но за отсутствием и видоспецифических инстинктов, и «протоязыка» их действия остаются «неназваными», а, значит, «неоценёнными» по достоинству коллективом.

То есть у низших обезьян мы видим одно состояние стереотипных форм поведения, один способ использования ритуализированных демонстраций, точно соответствующий «классическому» определению инстинкта, у антропоидов и человека - другой, прямо противоположный первому. Фактически у шимпанзе и бонобо (в отличие от верветок) не существует видового «языка», решающего задачу «именования» значимых ситуаций и объектов внешнего мира, и обозначения действий, эффективных в данной ситуации. В то же время по уровню интеллекта, способности к обучению, к точному воспроизведению чужих действий в сложной ситуации (тех же жестов «языка глухонемых») вполне способны к обучению языку и использованию символов. Это многократно доказано знаменитыми опытами с «говорящими обезьянами» .

Следовательно, человеческий язык - не видовой инстинкт Homo sapiens , как считают хомскианцы (Пинкер, 2004), а такой же продукт культурной эволюции в сообществах приматов и пралюдей, как орудийная деятельность. С последней он имеет много общего, включая общий неврологический субстрат говорения, изготовления орудий по образцу, и метания предмета точно в цель . Но тогда даже у антропоидов (а тем более у человека) нет паттернов поведения, соответствующих этологическому определению инстинкта.

Третий ряд доказательств отсутствия инстинктов связан с радикально иным характером лицевых экспрессий (возможно, и других элементов «языка тела») человека по сравнению с видоспецифическими демонстрациями низших обезьян и других позвоночных, скажем, демонстрациями ухаживания и угрозы. Последние представляют собой классический пример инстинкта в том числе и потому, что точность соответствия стимула и реакции, изданной демонстрации особи и ответной демонстрации партнера обеспечивается автоматически, за счёт механизма стимуляции подобного подобным.

Модель «стимуляции подобного подобным» М.Е.Гольцмана (1983а) возникает из необходимости объяснить устойчивость/направленность течения коммуникации, её специфический результат в виде социальной асимметрии, устойчивой в течение определённого (прогнозируемого) периода времени, а также дифференциацию ролей, которая стабилизирует систему-социум без каких-либо «слишком сильных» утверждениях о наличии специализированных знаковых систем. Известная диалоговая модель коммуникации классических этологов - вариант «стимуляции подобного подобным» для того предельного случая, когда воздействия, которыми особи обмениваются друг с другом, представляют собой специализированные сигналы, жёстко связанные с определёнными ситуациями закономерно развивающегося процесса взаимодействия.

Природу стимуляции подобного подобным можно пояснить на примере взаимодействий матери и ребёнка в период «младенческого лепета», когда знакового общения точно нет (Винарская, 1987). В первые месяцы жизни ребёнка часть коммуникативных механизмов импринтингуется. Среди них именно те, «которые являются необходимой предпосылкой всякого взаимодействия»: быстрые и пристальные взгляды, движения приближения, улыбка, смех, характерные звуки голоса. Все эти реакции подкрепляются поведенческими механизмами матери, которые включаются настолько неожиданно и действуют так неосознанно для самой матери, что автор даже совершает «ошибку потенциальности», предположив их врождённость.

Это замедление тона материнской речи в ответ на эмоциональные проявления ребёнка, повышение средней частоты основного тона голоса за счёт высоких частот и пр. Если б речь шла о диалоге взрослых, можно было бы сказать, что мать переводит речь в регистр «для иностранца». Собственно «стимуляция подобного подобным» состоит в следующем: «Чем больше физические характеристики эмоциональных высказываний матери уподобляются голосовым возможностям младенца, тем легче ему подражать ей и, следовательно, устанавливать с нею характерный для раннего возраста эмоциональный социальный контакт. Чем полнее … контакт, тем скорее врождённые звуковые реакции ребёнка начинают приобретать национальные специфические черт ы» (Винарская, 1987: 21 ).

Согласно М.Е.Гольцману (1983а), основной регулятор поведения животных в сообществах основан на двух совместно протекающих процессах: стимуляции поведения подобным ему поведением партнёра, или, наоборот, блокировке данной активности. Первый процесс : любой поведенческий акт стимулирует, т.е. инициирует или усиливает у всех воспринимающих его точно такие же акты или комплементарные им. Поведение животного оказывает самостимулирующее влияние на него самоё, так и стимулирующее воздействие на партнёров. Это влияние осуществляется одновременно на всём множестве возможных уровней организации поведения животных в сообществах. Хотя основное влияние каждого параметра поведения (степень ритуализации формы актов, интенсивность и экспрессия действий, напряжённость ритма взаимодействий) приходится на тот же параметр поведения самого животного и его партнёров, оно распространяется и на другие формы поведения, физиологически и моторно связанные с данной. Второй процесс основан на противоположном свойстве: поведенческий акт блокирует появление аналогичных актов у социального партнёра.

Поэтому взаимоотношения особей разного ранга в структурированном сообществе носят по преимуществу «соревновательный» характер. Высокая частота предъявлений доминантными особями специфических комплексов поз, движений и действий, составляющих так называемый «синдром доминанта», обеспечивает тем лидирующее положение в группе и одновременно создаёт ситуацию, когда проявление идентичных форм поведения у других членов группы в значительной степени подавлено, так что те становятся в подчинённое положение (Гольцман и др., 1977).

Далее, постулируется существование положительной обратной связи, позволяющей обоим особям сравнить параметры собственной деятельности с параметрами действия партнёра и оценить «соотношение сил» противонаправленных потоков стимуляции, созданных реализацией поведения той и другой особи (Гольцман, 1983а; Гольцман и др., 1994; Крученкова, 2002).

Если социальная активность партнёра «слабей» активности самой особи, это стимулирует прогрессивное развитие поведения животного в сторону появления всё более экспрессивных и специфических элементов, оказывающих более интенсивное и долговременное воздействие на партнёра. Если же активность партнёра «сильней» собственной активности особи, то она подавляет проявление однотипных элементов поведения в деятельности партнёра и «обращает» развитие поведения последнего в сторону, противоположную развитию поведения более сильного партнёра (Гольцман и др., 1994; Крученкова, 2002). Например, в агонистических взаимодействиях побеждённые особи животное переходят к позам подчинения, тогда как будущий победитель по-прежнему демонстрирует позы угрозы.

Далее, всякий поведенческий акт стимулирует у воспринимающей особи точно такие же акты (инициируя их появление или усиливая выражение уже имеющихся) либо комплементарные им. Всякая реализация определённого поведения, а особенно ритуализированных демонстраций, специфически стимулирует партнёра и одновременно увеличивает чувствительность самого животного к однотипной стимуляции извне, то есть имеет место самостимулирующий эффект. Процессы стимуляции и самостимуляции оказываются сопряжёнными: здесь это две стороны одной медали.

В этом случае для всех инстинктивных реакций животного наблюдается жесткая положительная корреляция между способностью животного воспринимать сигналы, связанные с соответствующими демонстрациями, и продуцировать их самому.

В любой популяции существует полиморфизм по способности кодировать исходящие сигналы (связанный с точностью воспроизводства сигнальных инвариантов в конкретных актах демонстрирования животного, со стереотипностью исполнения видовых демонстраций), и по способности «расшифровывать» поведение партнёра, выделяя специфические формы сигналов на фоне континуума неспецифических несигнальных действий. У всех видов, исследованных в этом отношении, способность продуцировать стереотипные, легко узнаваемые демонстрации «на выходе» коррелирует с большей способности дифференцировать демонстрации в потоке действий партнёра «на входе» системы-организм (Andersson, 1980; Pietz, 1985; Aubin, Joventine, 1997, 1998, 2002).

Лицевые экспрессии человека, выражающие разные эмоциональные состояния, очень сходны с демонстрациями ухаживания и угрозы низших обезьян: те и другие экспрессивные реакции, обладающие некоторой видоспецифичностью и исполняемые достаточно стереотипно. Однако здесь корреляции между способностью отправлять и получать лицевые сигналы нет никакой, а если есть, то отрицательная. Например, J.T.Lanzetta и R.E.Kleck выяснили, что умелые отправители лицевых сигналов очень неточно расшифровывали чужие экспрессии, и наоборот. На видеоплёнку были засняты реакции студентов колледжа на красный и зелёный свет, первый предупреждал об ударе током.

Затем этой же группе студентов показывали записи реакций других участников и просили определить, когда им показывают красный сигнал, а когда зелёный. Те испытуемые, чьи лица наиболее точно отражали переживаемое состояние, хуже прочих определяли данное состояние на лицах других участников (Lanzetta, Kleck, 1970).

У животных исполнение собственных демонстраций прямо пропорционально чувствительности к аналогичной стимуляции партнёра и способности классифицировать экспрессивные реакции оппонента по наличию/отсутствию нужных демонстраций (на которые готово реагировать животное). Позитивная корреляция сохраняется, даже если демонстрация воспроизводится с искажением, исполнитель заслоняется ветками, листвой и пр., именно в силу инстинктивного характера продуцирования и отреагирования сигналов (Nuechterlein, Storer, 1982; Searby et al., 2004; Evans, Marler, 1995; Hauser, 1996; Peters, Evans, 2003a, b, 2007; Evans, Evans, 2007).

Следовательно, отрицательная корреляция у человека связана с неинстинктивным механизмом социализации, основанным на коммуникативной среде в семье и связанном с ним обучении . В высокоэкспрессивной среде в семье навыки лицевые демонстрации отлично развиваются, но поскольку высокоэмоциональные сигналы всех членов семьи крайне выразительны и очень точны, навыки расшифровки развиваются слабо в силу отсутствия необходимости. И наоборот, в низкоэкспрессивных семьях навыки экспрессивного выражения эмоциональных состояний развиты очень слабо, но поскольку необходимость понимания объективно существует, идёт обучение более точной расшифровке слабых сигналов (Izard, 1971, цит. по Изард, 1980).

Это предположение получило полное подтверждение при использовании «Опросника экспрессивности в семье» (Family Expressiveness Questionnaire ) для оценки коммуникативной среды. Навык кодировки эмоционального состояния в лицевых экспрессиях позитивно коррелирует с уровнем эмоциональности отношений и эмоциональной свободой в семье, навык расшифровки - отрицательно (Halberstadt, 1983, 1986)

И в заключение - зачем же у человека сейчас ищут инстинкты с тем же усердием, с каким раньше искали бессмертную душу? Цель одна - не мытьём, так катаньем примирить с несправедливостью устройства мира, который во зле лежит и, несмотря на 1789 и 1917 год, не собирается оттуда вылезать, напротив, погружается во зло всё глубже.

» мы узнали, что содержанием бессознательного являются иррациональные животные инстинкты, физиологичные по своей природе. Именно эти инстинкты являются источником психической энергии. Их проявление преломляется через сознание и стереотипы культуры, усвоенные человеком в процессе социализации, благодаря чему мы способны на общественное существование. Хоть сознание и подавляет животные инстинкты, но их энергия продолжает оказывать значительное влияние на наше поведение и мотивацию. Именно инстинкты остаются движущей силой каждого нашего действия.

Мы знаем, что в процессе обретения жизненного опыта инстинкты имеют свойство дифференцироваться и усложняться. Человек на сегодняшний день существо с одной из самых сложных систем инстинктов.

Инстинктивная сфера человека очень сильно отличается от сферы инстинктов животных, но по-прежнему можно встретить трактовки, в которых между ними ставится знак равенства. Эта ошибочная мысль приводит к явным негативным последствиям. К каким именно, проясним дальше. Остановимся на рассмотрении трех базовых инстинктов, в основе которых лежит большая часть человеческого поведения: инстинкт самосохранения, сексуальный инстинкт и инстинкт власти. Разберем подробнее, что собой представляет каждый из них.

Инстинкт самосохранения.

Инстинкт самосохранения самый простой для понимания. Вы живой человек и ваша природа стремиться к тому, чтобы сохранить свою жизнь. Инстинкт самосохранения предостерегает вас от опасности. Он проявляется в стремлении избежать ситуаций угрожающих вашей жизни. Если на вас с большой скоростью движется автомобиль, то вы испытаете естественный страх и желание отойти в сторону. Если вы идете в темном переулке и видите человека, то инстинктивно чувствуете опасность и испытываете желание избежать встречи с ним. Думаю, с этим инстинктом вам все было понятно и до прочтения этих строк.

Сексуальный инстинкт.

На первый взгляд вам может показаться, что вы имеете полное понимание природы сексуального инстинкта. В вашем представлении, его действие, скорее всего, воспринимается только как желании заниматься сексом с целью продолжения рода. Но если бы было так, то потребность в сексуальной близости имела бы сезонный характер. Вы же можете заметить, что у людей позыв произвести потомство возникает не два раз в год, как у большинства других животных. Человек постоянно испытывает влечение и тягу к сексуальным контактам. Это объясняется тем, что с развитием инстинктивной сферы животное желание размножаться у людей преобразовалось в явление другого рода. Но для того, чтобы четко понять природу сексуальности, нужно знать некоторые особенности физиологии человека.

Известно, что сердце берет на себя лишь 40-45% всей работы по перегонке крови. Остальная работа осуществляется за счет микросокращений периферийных сосудов и капилляров. Другими словами, в кровообращении помимо сердца принимает участие практически все наши органы, включая кожу. За счет этого в организме формируется устойчивое кровяное давление, которое обеспечивает необходимое кровоснабжение всего тела.

Для того, чтобы периферийные сосуды могли полноценно участвовать в кровотоке им нужна постоянная стимуляция извне. Природа создала механизм внешней стимуляции энергетических процессов в организме путем взаимодействия особей между собой. Потребность в таком взаимодействии обеспечивает инстинкт жизни, называемый также сексуальностью.

Недостаточность сексуальных контактов приводит к снижению пластичности сосудов и их способности к микросокращениям. В результате кровоснабжение внутренних органов нарушается. Вместо 40% сердце начинает брать на себя 70% работы и более. Большая нагрузка порождает различные заболевания сердца, а недостаточное кровоснабжение внутренних органов ведет к их хроническим заболеваниям. Все эти эффекты, сложенные вместе, приводят к преждевременному старению организма.

Таким образом, телесные контакты с другими людьми – это естественная потребность организма. Если их достаточно, то перистальтика сосудов работает в норме, в результате организм хорошо функционирует, адаптивен к внешним изменениям, способен работать в большом диапазоне режимов, быстро и плавно перестраивается.

Нужно уяснить, что проявление сексуального инстинкта не есть стремление к половому сношению. Он нужен в первую очередь для поддержания жизни организма. Эротический инстинкт лежит часто и в основе дружеского влечения, и в основе эстетических представлений и т. п. Это инстинкт поддержания жизни и её качества как в индивидуальном, так и в общевидовом смысле. Поэтому он несравненно шире столь узкой, но привлекающей в нашей культуре повышенное внимание сферы, как продолжение рода.

На первый взгляд эта информация может показаться не настолько важной, чтобы уделять ей столько внимания. Что с того, что человеку для здоровья нужны телесные контакты с другими людьми? Ведь многие люди не знают этого и как-то себе живут.

Из следующих статей вы узнаете, к каким психологическим последствиям приводит дефицит человеческих прикосновений. Сейчас стоит отметить лишь то, что обход этой темы в системе общественного воспитания исходит из репрессивности культуры в отношении сексуального инстинкта. В современной культуре сложилось так, что этому вопросу практически не уделяется внимания. В своем большинстве люди понимают сексуальность только в смысле продолжения рода. В результате практически каждый человек испытывает глубокую сексуальную неудовлетворенность. В этом есть определенная доля пользы с точки зрения выживания общества. Энергия нереализованной сексуальности концентрируется, «сублимируется» в бессознательном. Эта сублимированная энергия может инвертироваться, то есть направляться на другие, в том числе сознательные действия. Сублимация и инверсия сексуальной энергии – вот процессы, поставляющие «горючее» для специфически человеческого поведения, для деятельности. На этом польза ограничения сексуальных контактов заканчивается. В остальном это приводит к невротизации, но об этом уже в следующих статьях.

Инстинкт власти.

В статье «Происхождение структуры личности» мы упоминали, что для того, чтобы выжить человеку потребовалось приобрести способность к групповому существованию. А для этого он должен был научиться подавлять инстинктивную агрессивность к другим членам общины. Эта необходимость привела к возникновению сознания, развитию речи и появлению нового инстинкта.

Так природная агрессивность и стремление сохранить преимущества группового существования породили инстинкт власти, выражающийся в стремлении к контролю и преобразованию внешнего мира. В своем стремлении влиять на мир, человек овладел природой, научился управлять энергией, совершил множество открытий. Люди с наиболее сильно развитыми инстинктами стали способны подчинять себе других людей – от этого групповые действия стали еще эффективнее, что еще больше ускорило процесс развития человечества. Так возникновение инстинкта власти привело к появлению современной цивилизации.

Инстинкт власти у отдельного человека проявляется в желании захватить больше пространства, расширить сферу своего влияния на других людей и на все общество. Воля к власти – главный источник созидательных мотивов. Инстинкт власти работает, когда вы хотите что-то сделать, достичь какой-то своей социально-полезной цели, не относящейся к двум первым описанным инстинктам. Вы хотите создать бизнес – вами движет инстинкт власти. Хотите стать учителем – это инстинкт власти. Хотите сделать социальный проект, заняться благотворительностью – вами движет инстинкт власти. Именно инстинкт власти вызывает у вас желание быть успешным. Но проявляется он, только когда вы реально действуете в направлении своей цели. Желание – это только сигнал воли к власти. Обычно сигнал мы чувствуем, а вот с действиями у нас и возникает больше всего проблем. Давайте разберемся, почему.

Подавление инстинктов.

Как вы заметили из своей жизни, с реализацией инстинкта самосохранения особых проблем не возникает. Большие проблемы возникают с реализацией сексуального инстинкта и уже огромные проблемы возникают с реализацией инстинкта власти.

Почему? Все дело в нашем воспитании. Воспитание определяется культурой каждого конкретного общества. Больше всего культура подавляет инстинкт власти, затем сексуальный инстинкт, а самосохранению уже никто не мешает. Общество в целом заинтересовано в вашей жизни, но вот чтобы вы проявляли себя в полной мере – не заинтересовано.

Дело в том, что это угрожает стабильности общества. Общество как система обладает стремлением к самосохранению, поэтому воспроизводит людей, которые смогут легко в него встроиться и не нарушат его равновесность. Для этой цели в жертву приноситься индивидуальность человека. Люди, которые полностью реализуют базовые инстинкты всегда делают попытки встать над системой, что приводит к ее неустойчивости. Такие индивиды всегда становятся элитой и способны влиять на развитие общества. Элиты не заинтересованы в том, чтобы плодить себе конкурентов, поэтому воспитывают более свободными только малую часть людей, себе на смену, а иногда и вообще не занимаются воспитанием своих приемников.

Обычно человек из среднестатистической семьи, воспитывающийся в условиях современной культуры, оказывается несвободным. Его базовые инстинкты подавляются, в результате чего, он становится не способен свободно проявлять свою сексуальность и инстинкт власти. Такой человек, легко управляем, ему нужен хозяин, который скажет ему что делать и куда идти.

Блокировка базовых инстинктов посредством воспитания делает каждого человека в той или иной мере невротиком. Природу невротичности человека мы разберем уже в следующих статьях.

Человек не рождается беспомощным и ничего не способным делать. Просто его организм после рождения еще недостаточно сформирован, чтобы быть способным выполнять все базовые действия, которые свойственны всем людям. Инстинкты – это базовые поступки, которые совершаются абсолютно всеми людьми. Чтобы понимать, что это такое, как влияют на нашу жизнь и какие примеры можно привести, интернет-журнал сайт рассмотрит данную тему.

Абсолютно все люди рождаются с инстинктами. Это безусловные рефлексы, которые проявляются у всех живых существ и выполняют важные функции. Среди всех видов инстинктов самыми главными считаются чувство самосохранения и размножения. Стремление сохранить свою жизнь проявляется с первых минут жизни. Ребенок кричит, плачет, чтобы его накормили, пригрели, убаюкали и т. д.

По мере того как организм человека крепнет и становится самостоятельно функционирующим, ребенок все больше подвергается инстинктам. Ярким примером можно привести способность педиатров рассказать родителям, на каком месяце своей жизни что должен делать ребенок, чтобы считать его нормально развивающимся. Все дети в течение первых лет жизни живут на уровне инстинктов, которые диктуют им, как они будут развиваться, что делать, как реагировать, как будут действовать их организмы и пр.

Однако инстинкты – это не все, на чем базируется жизнь человека, иначе бы люди не отличались бы от животного мира. Если животные действуют на уровне инстинктов, то люди по мере своего развития и роста обретают условные рефлексы – это определенные навыки, которые требуют обучения и закрепления для их совершения. Люди с этими навыками не рождаются. Если человека им не обучить, то он не сможет их выполнять. Однако по мере воспитания инстинкты все больше отходят на второй план, уступая место условным рефлексам.

Инстинкты невозможно подавить или полностью от них избавиться. Однако человек способен себя вовремя останавливать и контролировать. Если осуществлять контроль над собственными действиями, тогда инстинкты не смогут проявиться в полную силу. Человек будет испытывать инстинктивные переживания и проявления (например, учащенное сердцебиение или потоотделение), однако может контролировать свои поступки.

Инстинкты обычно срабатывают в экстренной и угрожающей жизни человеку опасности. Примером можно назвать нападение собаки, от которой человек хочет убежать или отбивается камнями, отдергивание руки от горячего чайника (навряд ли кому-то удастся этого не сделать, если только у человека нет нарушений в восприятии анализаторами или обработке поступающей информации мозгом).

Инстинкты всегда в полную меру срабатывают, когда человек себя не контролирует. Однако здесь следует отличать автоматически наработанные действия и инстинкты. То, что человек не задумывается над тем, что нужно поднять руку, чтобы включить свет в комнате, еще не делает его действия инстинктивными.

Инстинктам человека не нужно обучать, он уже ими обладает и подчиняется, если не пытается остановить свои действия. Автоматическим условным рефлексам и прочему поведению человек должен обучиться, чтобы его совершить.

Что такое инстинкты?

Под инстинктами понимаются автоматические обусловленные действия, которые даются всем людям с самого рождения и не требуют их сознательного контроля. В основном инстинкты направлены на выживание индивида и сохранение своего рода. Таким образом, человек инстинктивно начинает искать пищу или воду, когда голоден или испытывает жажду, убегает от опасности или вступает в бой, когда ему угрожает опасность, вступает в половые связи с противоположным полом, чтобы получить потомство.

Однако психологи выделяют, что у человека существует намного больше инстинктов, нежели у животного мира. Человеческими инстинктами называют стремление к власти, доминированию, общению. Следует отметить, что самым главным инстинктом, который имеет множество видов своего проявления, является стремление к сохранению баланса. Так называемый гомеостаз – когда человек желает испытывать спокойствие и умиротворение – является одним из базовых стремлений.

Инстинкт – это не цель, как могут подумать некоторые люди. То, что человек сознательно чего-то желает и хочет достичь, не является инстинктом. Здесь человек просто обустраивает свою жизнь, которая и так может существовать, если он ничего не будет делать.

Следует отличать инстинкты от внутренних страхов, комплексов, чувств, которые развиваются в человеке по мере его жизни. Их еще называют приобретенными, или социальными страхами. К примеру, чувство вины – это наработанное качество, которое на подсознательном уровне воздействует на человека. Однако никто не рождается с чувством вины, его развивают в людях по мере их роста и развития.

Также следует выделить такие распространенные страхи, как:

1. Боязнь быть непризнанным.
2. Страх перед критикой.
3. и пр.

Все это социальные страхи. Они больше связаны с психической гармонией человека, нежели с его выживанием.

Однако есть страхи, которые в некоторой степени можно отнести к инстинктивным. Так, страх перед акулами или пауками, страх высоты – эти страхи могут быть выработанными, однако они основываются на инстинкте самовыживания, когда человек в первую очередь должен заботиться о сохранности своего здоровья и жизни.

Инстинкты человека

Человек является сложно устроенным существом, что можно объяснить на примере трансформации и усложнения инстинктов по мере своей жизни. Человек рождается с биологическими потребностями, которые диктуют инстинкты – автоматические действия, направленные на удовлетворение потребностей организма. Однако человек живет в социуме, где существуют свои правила, нормы, традиции и прочие аспекты. Он подвергается воспитанию, обучению, воздействию, что позволяет инстинктам уходить на второй план.

Инстинкты не пропадают и не исчезают. Порой человек даже научается их останавливать, контролировать. По мере приобретения опыта и формирования своей жизни инстинкты человека трансформируются. Если вы замечаете неадекватно ведущего себя человека в стрессовой ситуации, значит, он пока не выработал механизма, который сдерживал бы его инстинктивное поведение. Однако есть индивиды, которые уже научились сохранять спокойствие в ситуациях, которые угрожают им смертью либо требуют оплодотворения (сексуального акта).

Таким образом, инстинкты человека никуда не исчезают, однако они начинают подчиняться определенным страхам, мировоззрению, условным рефлексам и даже социальным нормам, когда индивид научается вовремя включаться в процесс, чтобы затормозить свои инстинктивные действия и быстро их перевести на другие поступки.

Инстинкты даны абсолютно всем людям и сохраняются на всю жизнь. Их нельзя назвать ни хорошими, ни плохими. Инстинкты помогают человеку в первую очередь выживать, иначе бессмысленным становится его рождение и существование. С другой стороны, инстинктивные поступки зачастую считаются неприемлемыми в обществе, где разработаны свои законы и рамки поведения. Поэтому человек должен учиться контролировать свои инстинктивные порывы и переводить энергию на совершение приемлемых социумом действий.

Это и отличает человека от животных – сознательный контроль, когда инстинкты существуют и продолжают помогать человеку выживать. Однако индивид способен себя контролировать и не подчиняться инстинктивной энергии, если она неуместна в конкретном случае.

Виды инстинктов

Существует множество видов инстинктов:

1. Инстинкт самосохранения – самый базовый и начальный. Каждый ребенок начинает плакать, если рядом нет матери или того человека, который о нем постоянно заботится. Если у человека со временем инстинкт самосохранения не угасает под влиянием общественного воспитания, тогда он становится осторожным, расчетливым. Азартные, рискованные люди совершают деструктивные поступки, когда прыгают с парашютом или лезут в клетки к хищным животным. В зависимости от степени инстинкта самосохранения, человек будет совершать те или иные действия.
2. Продолжение рода. Данный инстинкт сначала проявляется на уровне желания, чтобы семья родителей оставалась целой, не разрушалась, а затем человек сам начинает желать создать свою семью и родить детей. Данный инстинкт тоже имеет разный уровень своего проявления. Есть люди, которые контролируют свои сексуальные желания и остаются верными своим единственным партнерам по браку, а есть лица, которые не хотят или не способны контролировать сексуальную похоть, поэтому заводят любовниц либо вообще не создают семей, чтобы иметь возможность совокупляться с большим количеством представителей противоположного пола.
3. Исследование. По мере того как организм человека крепнет, он начинает изучать окружающий мир. Любопытство становится инстинктом, который направлен на изучение окружающего мира, желание его понять и начать с ним взаимодействовать, что также позволит ему гармонично жить, сохранять свою жизнь.
4. Доминирование. Человек испытывает внутреннюю потребность обладать властью, вести за собой других людей, контролировать и управлять. Данный инстинкт проявляется у людей в разной степени.
5. Независимость и свобода. Данные инстинкты тоже являются врожденными, когда каждый ребенок сопротивляется любой попытке его запеленать, ограничить в действиях или запретить. Взрослые люди тоже делают все, чтобы обрести максимальную свободу и независимость в том мире, в котором они вынуждены жить.
6. . Данный инстинкт можно совместить с инстинктом исследования, поскольку человек сначала изучает окружающий мир, а потом начинает к нему адаптироваться, чтобы наработать такие навыки и сформировать такие знания, которые помогут ему эффективно выживать в имеющихся условиях.
7. Коммуникативная. Человек может быть в одиночестве, однако он больше тяготеет к стадному существованию, когда можно пообщаться, вести совместные дела и решать проблемы за чужой счет.

Примеры инстинктов

Самыми яркими примерами инстинктов являются желание человека бежать или защищаться в ситуации опасности. Также практически все люди тем или иным образом желают продолжить свой род. Невозможно назвать инстинктами чувства, которые родители проявляют к своему ребенку, однако их наличие заставляет матерей и отцов заботиться о своем потомстве, пока оно не стало самостоятельным и независимым от них.

Социальными инстинктами, то есть теми, которые вырабатываются в течение жизни, можно назвать склонность к альтруизму и желание сохранить чувство собственного достоинства.

Итог

Инстинкты даются всем людям лишь с одной целью – сохранить человеческий род (сначала самого человека, а потом побудить размножаться и сохранять своих детенышей). Инстинкты с годами притупляются, поскольку человек научается ими управлять или вовремя останавливаться благодаря тем условным действиям, которые нарабатывает по мере жизни.