Последним видом «актерства», о котором говорил Архиепископ Аверкий, актерство среди лиц, облеченных церковной властью. Этот вид является, пожалуй, наиболее важным в создании фальшивого «православия», так как церковные вожди призваны задавать тон всей церковной жизни. Те из них, кто не обладает подлинно апостольской ревностью, могут тем не менее весьма ревностно трудиться ради достижения своих личных целей или для выгоды своей партии. Архиепископ Аверкий писал, что для них «Церковь не что иное как одна из обыкновенных человеческих организаций, где они хотели бы играть одну из главных ролей…»

В другом месте он утверждает: «Они небезуспешно захватывали власть в Церкви в свои руки, стремясь стать полновластными и неподконтрольными руководителями религиозной и церковной жизни людей и даже применяли церковную дисциплину против тех, кто отказывался повиноваться им, чтобы иметь над всеми власть и не допустить появления оппозиции или возмущения» .

Имея мирское представление о власти, они считают, что их основная задача в том, чтобы работа их внешнего церковного аппарата происходила гладко, а не в том, чтобы спасать души . Будучи неспособными осуществлять пастырство по-отечески, с любовью, они видят в повиновении себе норму поведения, необходимую для функционирования организации . Объективно, они наделены священническим достоинством, могут процитировать множество канонов, чтобы подтвердить свое право на неограниченную власть, но «они имеют вид благочестия, силы же его отрекаются» (2 Тим. 3; 5). Каноны, которыми они пользуются, разумеется, имеют смысл только тогда, когда применяются в правильном духе , с пастырским рассуждением и в соответствии с учением Церкви. Многие простые верующие, от которых требуют, чтобы они без размышлений поступали так, как им скажут, считают своим долгом повиноваться во что бы то ни стало. Выражаясь словами архиепископа Аверкия, они «попадают под влияние «недуховных вождей» и наивно и бездумно поддерживают их в их тщеславных предприятиях, как некие «хранители закона и порядка» . Итак, чем больше церковный лидер старается играть свою роль, тем более он ожидает, что его паства проникнется его мирским представлением о власти и станет играть роль бездумного стада. Эти властители показывают дурной пример, и люди не имеют возможности сравнить с истиной, поскольку никогда с ней не встречались. Они не способны отличить формальное пастырство от истинного Православия, ведущего к спасению души; а потому ищут пастыря не из духовных соображений, но чтобы «официально» стать членами правильной церковной партии. Если почему-либо эти поиски оканчиваются неудачей, то из-за этого излишнего внимания «официальности» образуется горечь и отчаяние, оттого, что тебя не считают «официально православным».

Среди верных, руководимых такими недуховными вождями, может возникнуть некий паралич. Он проявляется в том, что люди боятся взять на себя инициативу и поступать в соответствии с указаниями своей совести, уверовав в то, что каждый, кто нарушает сложившееся положение, не имеет права на существование. Они начинают стыдиться показывать своими делами, что любят Бога всем сердцем своим или любят тех святых Божиих, которые, может быть, еще «не признаны» Церковью.

Использование власти в мирских целях особенно опасно, когда этим занимаются иерархи, поскольку они, монахи, являются пастырями мирян, т.е. должны вносить в среду тех, кто живет в миру, закваску Царствия Небесного . Они обязаны вдохновлять, направлять и воодушевлять, поддерживать все благочестивые стремления верующих принести добро на эту падшую землю, а не пытаться захватить власть над этими попытками, стандартизировать их и, охраняя от всякого «риска», уничтожить естественность, вдохновение и чистоту этих стремлений.

Архиепископ Аверкий часто говорил о «беззаконии наверху», о беззаконии, которое исходит от «законных властей» и поэтому не поддается сомнению. Обращая внимание на это искажение истины, он отнюдь не защищал воюющих с властями церковными или подозрительными к любому человеку только потому, что тот займет ответственный пост в церковной иерархии. Он лишь побуждал верующих не подчиняться бездумно «букве закона», не обращая внимания, используется ли она для благого дела или для личной чьей-то пользы. В одной работе он писал:

«Истинное Православие чуждо всякому мертвому формализму. В нем нет слепого повиновения «букве закона», потому что оно, Православие, это «дух и жизнь» (Ин. 6; 63). То, что кажется совершенно правильным и абсолютно с внешней и чисто формальной точки зрения, совсем не обязательно таково на деле… Православие это единственная и полная Истина, чистая Истина, без всякой примеси и малейшей фальши, лжи, зла и обмана» .

Все, что стоит на пути Христовой Истины, – это идол. Поэтому, если человек следует указаниям церковного вождя, которые противоречат заповедям Христа, то этот человек создал себе идола из «официальности». В конце концов это приводит к убеждению, что «если наши вожди ошибаются, то все погибло!» Однако, как объяснял архиепископ Аверкий, нельзя считать человека безнадежно потерянным для Православия до тех пор, пока он не утратил духовного понимания того, что такое Церковь. «Врата ада, – писал он, – не одолеют Церкви, но они могут одолеть многих из тех, кто считает себя церковными столпами, как это показывает нам история Церкви» .

Позиция архиепископа Аверкия была определенной: если что-либо делается из нечистых соображений, мы не можем одобрять этого, мы не можем молчать под прикрытием официальной власти, ибо это – «беззаконие наверху».

«Кротость и смирение это не безхребетность, и они не склоняются перед явным злом. Истинный христианин должен быть безкомпромиссным по отношению ко злу, должен бороться с ним всеми доступными ему средствами, чтобы решительно остановить распространение и укрепление этого зла среди людей» .

И еще, Архиепископ Аверкий подчеркивал опасность перестраховки, поисков поддержки или признания у любого рода «властей», лишь потому что это «официальные» власти:

«Любая попытка с нашей стороны привлечь на свою сторону этих «властей предержащих» в наше время, когда «антихристы многие» открыто или тайно борются со Христом и Его Церковью и, очевидно, приходят к власти; любая попытка рабски услужить им, подольститься к ним, делать то, что они хотят, и даже стремиться получить от них «легализацию», – все это предательство Христа Спасителя нашего и вражда к Нему, даже если те, кто так поступает, носят священнические одежды» .

Говоря так, архиепископ Аверкий прекрасно описал и объяснил феномен «сергианства». Митрополит Сергий капитулировал перед безбожной советской властью для сохранения лояльности , чтобы церковные учреждения могли продолжать свою работу, и то, что вынудило его сделать этот шаг, имело место не только в Советской России. Это универсальное свойство человеческой души, которое драматически выразилось в личности Митрополита Сергия: «оправдание зла и поддержка лжи ради достижения мирских выгод «официального» положения, хотя и «для пользы Церкви» .

«Таким образом, – писал иеромонах Серафим Роуз, – некоторые христиане могут оказаться в таком положении, когда они будут вполне «легальными», но глубоко чуждыми Христу – как будто христианская совесть должна повиноваться любому приказанию церковной власти, пока эти власти остаются «каноничными». Такое представление о слепом повиновении и было одной из главных причин победы сергианства в наш век – и внутри, и за пределами Московского Патриархата» .

В итоге, следуя принципу сергианства, даже самые «традиционные» христиане добровольно будут подчиняться антихристу. Их не будут заставлять соглашаться с идеями антихриста или его методами. От них будет требоваться только лишь признание его власти, что они и сделают ради сохранения иерархии, церковной организации, богослужения и возможности открыто принимать Христовы Тайны . Предательство с их стороны будет не в излишней привязанности к каноническим формам, а в том, что они ставят верность форме выше верности Христу.

«Святые Отцы совершенно определенно учат об этом, основываясь на Апокалипсисе св. Иоанна Богослова. Отцы дали толкование тому, что печать антихриста накладывается на лоб и правую руку не одновременно, но или на лбу, или на руке (Откр. 13; 16). Согласно св. Андрею Кесарийскому, те, у кого печать антихриста будет на челе, будут разделять образ мыслей антихриста, тогда как те, кто получит печать на правую руку, лишь будут признавать его власть, утверждая, что это допустимо, если «оставаться христианином в душе…» Но Дух Святой покинет людей, которые получили печать зверя, и тогда сердце их наполнится первым признаком гибели – боязливостью – которая быстро приведет их к концу» .

Зная это святоотеческое учение, архиепископ Аверкий мог вполне предвидеть, как все церковные организации – экуменические и антиэкумсничсские, обновленческие и традиционалистские – однажды окажутся под властью антихриста. Те, у кого страх перед мирской властью сильнее страха Божия, будут использовать все силы своего разума, чтобы оправдать это подчинение антихристу, потому что сердце и совесть никогда не смогут сделать этого. Они попытаются поддержать свои церковные учреждения отказом от духовной свободы и героического исповедания веры , хотя только это, как снова и снова повторял Архиепископ Аверкий, способно поддержать непобедимое вратами ада Тело Христово. Так исполнится предсказание Святителя Игнатия Брянчанинова, которого часто цитировал Архиепископ Аверкий:

«Судя по духу времени и по брожению умов, должно полагать, что здание Церкви, которое колеблется давно, поколеблется страшно и быстро. Некому остановить и противостоять. Предпринимаемые меры поддержки заимствуются из стихий мира, враждебного Церкви, и скорее ускорят падение ее, нежели остановят… Милосердый Господь да покроет остаток верующих в него. Но остаток этот скуден: делается скуднее и скуднее» .

Очевидно, что о духовной жизни, которая названа святыми отцами наукой из наук, имеет право говорить только тот, кто изучал эту высочайшую науку как теоретически, так и практически, посвятив ей одной всё своё время на протяжении не одного десятка лет. А тому, кто мало знаком с наукой из наук, благоразумнее молчать и слушать, что говорят или пишут о ней более опытные.

К сожалению, в наше сложное время многими забывается эта простая и очевидная истина. И тот, кто мало знаком с духовной наукой, более и громче других говорит и пишет о ней в противоречии с учением святых отцов без тени сомнения и колебания, порождая в Церкви разномыслия и разделения, уводя людей со спасительного пути в «тёмное царство лжи и производимого ею самообольщения».

Одним из важнейших вопросов духовной жизни есть вопрос о послушании. По слову преподобного Иоанна Лествичника, «от послушания рождается смирение», а смирение, по мнению святых отцов, - без труда спасение.

Хотелось бы при помощи слова Божия и творений подвижников разобраться в том, что такое послушание, каковы степени его и возможные препятствия на этом поприще. Потребность дать ответы на эти вопросы не теоретическая, а практическая, так как у нас в Русской Православной Церкви в большом количестве появились не только младостарцы, но и их апологеты. Я имею в виду две брошюры иеромонаха Доримедонта: «Учение Святителя Игнатия Брянчанинова о послушании в свете Святоотеческого Предания» (М., 2002) и «К не верящим в то, что в наше время возможно доброе послушание пастырю» (М., 2004), в которых он высказывает свою поддержку младостарчеству и своё решительное несогласие с мнением святителя Игнатия о том, что нашему времени не дана древняя форма безусловного послушания старцу.

Какие утверждения иеромонаха Доримедонта вызывают наибольшие сомнения?

Во-первых, он считает, что уровень духовной жизни современных христиан по крайней мере не ниже, а вероятно, даже выше, чем в период расцвета христианства. А коль скоро это так, то, значит, у нас достаточно духоносных старцев, которым необходимо проявлять «решительное, беспрекословное, чрезвычайное послушание», а тот, кто не согласен с этим мнением, тот в прелести.

Во-вторых, иеромонах Доримедонт считает, что пастырю, допускающему даже падения, то есть совершающему тяжёлые грехи, ведущие к отпадению от общения с Церковью, чадо должно проявлять «чрезвычайное, решительное, беспрекословное послушание во всём».

В-третьих, иеромонах Доримедонт априорно делает довольно странное заявление, которое не подтверждается мнением святых отцов. Он утверждает, что главным фактором, определяющим духовное преуспеяние послушника, является не духовный уровень и опытность старца, а вера старцу послушника.

Иеромонах Доримедонт выдвигает против святителя Игнатия очень серьёзное обвинение в том, что тот «противоречит отцам в основном положении своего учения о послушании», и далее святитель обвиняется в разорении заповедей и всего церковного Предания: «Разоряющий заповедь Христа о послушании пастырю разоряет вместе с ней все остальные евангельские заповеди и всё Предание Церкви».

Чем же святитель Игнатий вызвал столь серьёзные обвинения в свой адрес? Он писал: «По причине крайнего оскудения живых сосудов Божественной благодати… послушание старцам в том виде, в каком оно было у древнего монашества, такое послушание не дано нашему времени». Значит, главная причина, по которой в наше время невозможно жить в послушании у старцев по древнему образцу, - это крайнее оскудение духоносных старцев. Это произошло из-за падения общего уровня духовной жизни христиан.

Это началось задолго до нашего времени. На это сетовали древние отцы, об этом сокрушались и их преемники. Например, преподобный Паисий Величковский (XVIII–XIX вв.), характеризуя духовный уровень своего времени, писал: «В нынешняя же лютая времена, еже многому плачу и рыданию достойна…» Святитель Тихон Задонский писал: «Христианство незаметно удаляется от людей, остаётся одно лицемерие». Святитель Феофан сетовал на оскудение старцев: «Живого слова духовного нет у нас». Об этом скорбел и преподобный Паисий Величковский: «До зела таковым наставником оскудеша». Об этом печалились и многие другие святые отцы. Например, преподобный Иоанн Лествичник, преподобный Симеон Новый Богослов, преподобный Нил Сорский.

Святые считали бедствие глада слышания слова Божия самым пагубным. По мнению святителя Игнатия Брянчанинова, «глад слышания слова Божия - вот бедствие, несравненно тягчайшее всех бедствий, которые когда-либо были попущены на христиан». Почему? Потому что слово Божие проходит «до разделения души и духа, составов и мозгов и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4, 12) и потому является препятствием на пути зла и греха, разрушающего здравие духовное и физическое.

Почему важна для всего мира духовная жизнь христиан? Потому что, по слову Спасителя, «вы - соль земли» (Мф. 5, 13). Какова функция соли? Сохранять пищу от гниения и порчи. Так и христиане своей добродетельной жизнью должны удерживать мир от падения в бездну греха и порока.

Но в то же время можно слышать другое мнение. Многие христиане и даже пастыри удовлетворены церковной жизнью. Чем объяснить столь различную оценку одного и того же процесса? Святитель Игнатий объясняет следующим образом: «Времена чем дальше, тем тяжелее. Христианство как дух, неприметным образом для суетящейся и служащей миру толпы, очень приметным образом для внимающих себе, удаляется из среды человечества, представляя его падению его». Верно! В настоящее время в Церкви окрепло и широко распространилось чисто внешнее восприятие христианства и, как следствие этого, окрепли те болезни, корни которых лежат внутри, в душе человеческой, о существовании которых раньше большинство и не подозревало. Например, явление младостарчества в наше время приняло столь угрожающие масштабы и принесло столько бед и скорбей неопытным и легковерным христианам, что Священный Синод Русской Православной Церкви вынужден был 29 декабря 1998 года принять Определение по данной проблеме, в котором рекомендовано следовать «букве и духу Священного Писания и Священного Предания Православной Церкви, заветам святых отцов и каноническим установлениям». Далее Священный Синод объясняет причину этого определения, ссылаясь на слова преподобного Симеона Нового Богослова: «Много в эти дни стало прельстителей и лжеучителей».

Корень многих печальных явлений в современной жизни Православной Церкви заключается в неверном понимании цели христианской жизни. Путают цель и средства. Цель и плоды. Будучи насельником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, я как-то слышал суждение молодого рабочего о монашествующих. Он удивлялся: десятилетиями живут в монастыре - и никакого толку. Ни прозорливости, ни чудотворений, ни других сверхъестественных даров они не приобрели. И закончил так: «Вот если бы я стал монахом, то лет через десять стал бы прозорливым или чудотворцем». Он наивно полагал, что целью монаха являются сверхъестественные дары. Но это не так. Преподобный Иоанн Кассиан писал: «Никто не должен быть прославляем за дары и чудеса Божии, а всякий за собственные только добродетели, которые требуют деятельного ума и усиленного старания. Ибо весьма часто люди развращённые умом и противники веры именем Господним изгоняют демонов и творят великие чудеса». Какая же цель монаха? Святитель Игнатий писал: «Продолжительное жительство в монастыре приносит нам тот плод, что мы начинаем зреть наши немощи и всё упование наше возлагаем не на себя, а на Искупителя нашего».

В последнее время в Церковь не просто вошло, а ворвалось много неофитов, которые мыслят подобно лаврскому рабочему и пытаются устроить в ней всё по своим желаниям. Младостарчество - одно из проявлений неофитства.

Попытаемся разобраться в том, как святые отцы учили о послушании. В первую очередь необходимо определить, что есть послушание. Святые Иоанн Пророк и Варсонофий Великий говорили: «Послушание состоит в том, чтобы отсекать свою волю».

Дисциплина

Первой ступенью в послушании является дисциплина, то есть внешнее исполнение законов, правил, указаний и распоряжений начальствующих. Здесь присутствует главный элемент послушания - отсечение своей воли. Священномученик Илларион Троицкий писал: «Укажи мне форму общественной жизни, где не было бы нужно послушание. Присягают подчиненные государю. Что это, как не обет послушания? Где только общество, там и послушание». Такая форма послушания существует и в семье - послушание родителям, и в государстве - послушание подчиненного начальнику, воина - командиру, послушание законам и правилам.

Послушание в семье и государстве может быть хорошей школой к более совершенному послушанию - послушанию в монастыре, где существует более строгая дисциплина, где необходимо не только проявлять внешние послушания, но ещё и не допускать ропота, а тем более возмущения. Святитель Феофан Затворник писал: «Слушаться надо настоятеля или начальников».

Послушание на степени дисциплины может быть и спасительным и губительным. Есть строгая дисциплина и в преступном мире, и в тоталитарной секте. Но эта дисциплина не спасительна. Чем определяется спасительность или пагубность дисциплины? Целью! Если послушание руководителям осуществляется Христа ради, то есть в соответствии с заповедями Божиими, из любви к Богу и ближнему, то такая дисциплина может быть спасительна.

Послушание Божественным Писаниям

Путём жительства по Божественным Писаниям шествовали многие святые. Например, известный святой, преподобный Нил Сорский, которого единственного уже при жизни называли великим старцем, писал: «Я ведь не делаю ничего без свидетельства Божественных Писаний. Когда нужно мне что-то сделать, прежде всего я пытливо читаю Божественные Писания и, если не найду согласия с моим соображением о начинании дела, откладываю его, пока не найду…». Об этом же писали такие святые, как преподобный Серафим Саровский, Паисий Величковский, святитель Игнатий (Брянчанинов), святитель Феофан Затворник, Оптинские старцы и другие.

Сущность послушания Божественным Писаниям заключается в том, что подвижник свою жизнь строит в строгом соответствии с Божественными Писаниями, к которым преподобный Нил Сорский относил «…прежде всего Евангелие, затем апостольские предания, творения святых отцов и жития святых». Если желание подвижника не находило подтверждения в Божественных Писаниях, он оставлял его неисполненным.

При жизни по Божественным Писаниям не всегда удаётся найти конкретный ответ по некоторым вопросам духовной жизни. Возникают недоумения, и встаёт вопрос: как быть? Посмотрим, как поступали в подобных случаях святые, жившие по Божественным Писаниям. Преподобный Нил Сорский писал о себе: «Мы же новоначальные и неразумные, один от другого вразумляемся и укрепляемся… Нам кажется удобным пребывание с верными братьями, единомудренными в деле Божием, чтоб от Святых Писаний воле Божией научались, если кому-то Бог подаст больше разуметь, брат брата назидал и друг другу помогал».

Преподобный и себя и братию пустыни относил к новоначальным и строил отношения не по принципу старец - ученик, а по принципу братства, то есть как между равными. Значит, жизнь в Нило-Сорском скиту при преподобном Ниле Сорском уже не строилась по древнему принципу восточного монашества старец - ученик, а по-иному - жизнь по Божественным Писаниям и по совету. Жизнь по совету рекомендовали кроме преподобного Нила Сорского и другие святые отцы. Святитель Феофан Затворник считал, что этот образ послушания «преимущественно приличный настоящему времени». Святитель Тихон Задонский рекомендовал испрашивать «полезного совета у разумных и по Бозе живущих людей, то есть тщащихся волю Божию творить, и поэтому и других могущих этому наставить».

В жизни по совету присутствует главный элемент послушания - отсечение своей воли. Как это происходит? Ученик преподобного Нила Сорского, преподобный Иннокентий Комельский, следовавший этому образу послушания, объясняет это следующим образом: когда один из братий помыслил что-либо сделать с рассмотрением Священных Писаний, он говорит о своём намерении другому брату, а тот рассудит, опираясь на Священное Писание, что это несвоевременно или неполезно, то первый брат, видя его доброе рассуждение, повинуется его совету. В этом случае возможно отсечение своего желания и своего рассуждения как у вопрошающего, так и у вопрошаемого. Если рассуждения вопрошающего будут более убедительными, чем возражения вопрошаемого, то вопрошающий исполняет своё желание, а возражающий отсекает своё мнение, и наоборот. Феофан Затворник считал этот образ послушания как «ныне лучший благонадежный способ руководства или воспитания в жизни христианской». Этим способом вели своих духовных чад и Оптинские старцы, не связывая их свободы, а подавая им советы, и современные авторитетные духовники.

Из приведённых высказываний святых отцов становится совершенно ясно, что учение святителя Игнатия (Брянчанинова) о послушании в форме совета отнюдь не разоряет учения святых отцов о послушании, но, напротив, святитель присоединяется к их мнению и рекомендует послушание в форме совета, как «лучший и благонадежный» для нашего времени.

Утверждение иеромонаха Доримедонта о том, что «жизнь без послушания старцу - это личный духовный опыт (свт. Игнатия)» и что это мнение святителя Игнатия «является единичным», по меньшей мере ошибочно и проистекает из плохого знания святоотеческого учения или же из ещё чего-либо худшего.

Жизнь в послушании у старца

Высшей и самой совершенной формой послушания является жизнь в послушании у богоносного старца. Этот вид послушания позволял быстро достигать духовного совершенства. Преподобный Авва Дорофей всего за пять лет возвёл юного воина Досифея, совершенно незнакомого с христианством, но горящего желанием спастись, до такой духовной высоты, что по преставлении он предстоял перед Престолом Святой Троицы в лике великих святых. Но эта степень послушания требует трёх условий. Первое - наличие опытного духоносного старца. Второе - ревностного послушника, готового во всём отсекать свою волю, и третье - это внешние условия, позволяющие проходить высокий подвиг послушания богодухновенному старцу.

Богодухновенный старец

В наше время у многих отсутствует возможность и необходимость проходить этот высокий подвиг, так как «старец-руководитель, - писал святитель Феофан Затворник, - нужен для борющихся за великую внутреннюю жизнь. А наша обычная жизнь может обойтись советом одного духовника». Преподобный Серафим рекомендовал желающим достигнуть высших степеней духовного совершенства совершать этот путь под руководством духоносного искусного старца, который успешно прошёл этим путём и преодолел все сети лукавого. Он говорил: «Кто хочет узнать сей путь совершенно и нейдёт с знающим сей путь совершенно, никогда не достигнет вожделенного града».

Найти такого старца крайне важно, чтобы не впасть в прелесть. Святитель Феофан Затворник предупреждал: «Всеми отцами решительно заповедано не прикасаться к сему сокровищу без опытного отца такого, кто знает и сам прошёл путь сей».

Но не всякий, даже богомудрый старец может удовлетворить ревностного послушника. Например, преподобный Нил Сорский в поисках старца предпринял путешествие на Восток. Побывал на Афоне, в Царьграде встречал старцев, у которых было по одному или два послушника, но ни один из старцев не удовлетворил его высоких духовных устремлений. Преподобный Нил вернулся в Россию и стал проводить смиренное житие в послушании не старцу, а Божественным Писаниям, живя по совету с единомысленными братиями, достиг высот духовного совершенства и был известен далеко за пределами земель Белозерских. Он был при жизни назван «великим старцем».

Какими же качествами должен обладать истинный старец? Святитель Василий перечисляет качества такого руководителя: «Украшен добродетелями, в собственных делах своих имел свидетельство любви своей к Богу, был сведущ в Божественных Писаниях, не разсеян, не сребролюбив, не озабочен многим, безмолвен, боголюбив, нищелюбив, не гневлив, не памятозлобен, силён в назидании сближающихся с ним, не тщеславен, не высокомерен, не льстив, не изменчив, ничего не предпочитал Богу». В этом он согласен со многими святыми отцами, которые давали подобную очень высокую характеристику богомудрым наставникам. Кто может сказать, что он соответствует столь высоким требованиям? Только тот, кто находится в прелести, а истинные богомудрые подвижники, видя свои немощи, не дерзали никого по своей воле принимать под своё руководство. Святитель Феофан писал: «Вы предлагаете взять вас под своё руководство. - Не могу». Игумен Никон (Воробьёв; +1963) отвечал: «Я не имею дерзновения быть отцом духовным, как это было раньше, ибо сам нуждаюсь в руководстве».

Иеромонах Доримедонт не согласен с этим. Он считает, что духовным руководителем может быть такой, который, «плотно затворив двери и задёрнув занавески кельи, слушает рок-музыку и с удовольствием смотрит, как крушит рёбра Шварценеггер», и, наверное, увы, и многое другое, худшее. И как такой батюшка сможет вести своё духовное чадо по опасным духовным стремнинам, когда сам этим путём не хаживал? Святитель Григорий Богослов писал: «Надобно прежде самому очиститься, потом уже очищать; умудриться, потом умудрять; стать светом, потом просвещать; приблизиться к Богу, потом приводить к Нему других; освятиться, потом освящать». Духовный наставник, рекомендуемый нам иеромонахом Доримедонтом, сам не очистился и чад духовных очистить не может, сам не умудрился и чад духовных не умудрит, сам не приблизился к Богу и чад духовных не приблизит; самое страшное, что он не кается в своих слабостях, коль скоро смотрит «с удовольствием», и чад духовных не научит каяться.

Невольно встаёт вопрос: как же может иеромонах Доримедонт рекомендовать таких грехолюбивых батюшек в духовные наставники? Что за суррогат старца он предлагает? Это ли не насмешка над великим делом старчества? Это ли не карикатура на «высокое духовное таинство»? Это ли не профанация древнего образца послушания? Это ли не апологетика младостарчества, принесшего немало бед доверчивым и неопытным верующим? Святитель Игнатий о подобных младостарцах писал: «Душепагубнейшее актёрство и печальнейшая комедия - старцы, которые принимают на себя роль древних святых старцев, не имея их духовных дарований».

Глубокая повреждённость учения иеромонаха Доримедонта «о добром послушании пастырю», с удовольствием слушающего рок-музыку и смотрящего низкопробные боевики, становится особенно очевидной, если образец духовного руководителя, предложенного иеромонахом Доримедонтом, сравнить с тем образцом, который нам предлагают святые. Например, преподобный Иоанн Лествичник писал: «Врач духовный есть тот, кто стяжал и тело и душу, свободную от всякого недуга, и уже не требует никакого врачевства от других».

Иеромонах Доримедонт считает, что руководить может «немощный и страстный русский батюшка», так как духовное преуспеяние послушника зависит от его веры старцу. «Самоотверженная вера, - пишет он, - а не святость наставника была предпосылкой всякого чуда послушания». Это утверждение иеромонаха Доримедонта - нечто новое в учении о послушании. Конечно, вера старцу очень важна, но вера истинному, богодохновенному старцу, а не «страстному батюшке». Преподобный Пимен Великий говорил: «Учить ближнего может только человек здравомыслящий и бесстрастный». Преподобный Исаак Сирин писал: «Бегай от непотребных, как от самого непотребства. Сближайся с праведными и через них приблизишься к Богу». Преподобный Исаак Сирин говорит о простом общении людей, равных между собой. Если общение с простым человеком столь сильно воздействует на душу человека, то тем более сильное воздействие оказывает духовный руководитель на руководимого. Потому что он оказывает воздействие не только личным примером, но ещё и словом наставления, и своим духом на душу пасомого. Он является примером для ученика.

Неопытный кормчий губит корабль, неискусный врач - больного, недальновидный военачальник - воинство, неразумный пастырь - стадо, грехолюбивый старец - послушника. Искусных старцев в наше время найти практически невозможно. Об этом кроме святителя Игнатия писали и другие святые отцы, и современные авторитетные духовники. Из-за малочисленности духоносных наставников святитель Феофан категорично говорил: «Ныне нет настоящих руководителей». Валаамский старец, схиигумен Иоанн (Алексеев; +1958) писал: «В данное время мы лишены этого блага - жить под руководством опытного старца в духовной жизни». Подобное мнение высказывает и игумен Никон (Воробьёв): «Относительно опытных в духовном делании людей можно сказать мнение Игнатия Брянчанинова и многих других, что их в настоящее время едва ли можно найти». То же пишет авторитетный современный духовник архимандрит Иоанн (Крестьянкин; +2006): «Думаю, что тех старцев, которых ищете Вы, ныне нет».

Несмотря на многочисленные высказывания святых и уважаемых современных духовников, иеромонах Доримедонт дерзает писать: «Вот мы дошли до главного лжеучения о том, что сейчас нет старцев, и поэтому послушание невозможно - это заблуждение (по-славянски - прелесть) и причина всех нравственных падений».

Ревностный послушник

Кроме крайнего оскудения старцев практически отсутствуют и ревностные послушники, способные полностью отсечь свою волю, предавшись в полное послушание старцу, так как для человека нет ничего сладостнее своей воли. Так считал святитель Филарет Московский. Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) писал, что сейчас «нет послушников, а только совопросники». Ему вторит игумен Никон (Воробьёв): «К послушанию “во всем” теперь никто не способен». Почему исчезли ревностные послушники? Потому, что они приходят из мира, а мир стал крайне слаб духом. Слабый мир рождает слабых послушников. Преподобный Варсонофий Оптинский писал: «Слабый мир даёт слабых монахов». Слабые монахи становятся слабыми руководителями, к которым приходят немощные послушники. Так замыкается цепочка.

Внешние условия

В настоящее время вряд ли где-то можно найти внешние условия, необходимые для жизни в полном послушании старцу. В древности у старцев в послушании было не более трёх учеников, которые жили в непосредственной близости от старца, дабы каждый шаг и желание согласовывать с ним.

Преподобный Иоанн Кассиан писал: «Младшие без ведома или позволения старца не только не смеют исходить из кельи, но не решаются самовольно удовлетворить и общей естественной нужде». Где сейчас в России можно найти подобные внешние условия? Их, вероятно, нет даже в таких монастырях, как Свято-Троицкая Сергиева Лавра, Успенский Псково-Печерский монастырь, и в других. В этих монастырях авторитетные духовники руководят братией в форме совета. Так поступает почитаемый архимандрит Кирилл (Павлов), так руководил и известный архимандрит Иоанн (Крестьянкин). В одном из писем он писал: «Духовный отец только помощник, советник и молитвенник Ваш, дающий благословение на обдуманное Вами предложение». В настоящее время до крайности оскудела Церковь старцами и ревностными послушниками, если таковые вообще есть. Кардинально изменились внешние условия. Вероятно, поэтому архимандрит Иоанн замечает: «Опыт духовничества древних отцов и даже нового времени нельзя перенести в новейшее». Несмотря на столь авторитетные свидетельства, иеромонах Доримедонт смело заявляет: «Во всей истории православной аскетики нет ничего, что подтверждало бы мнение святого отца (святителя Игнатия. - А.М.) о послушании». Это заявление по меньшей мере вызывает удивление. Но иеромонах Доримедонт на этом не успокаивается; он заявляет ещё и то, что святитель «существенно корректирует» учение святых отцов о послушании. Рассмотрев это учение, мы можем с уверенностью сказать, что это делает сам иеромонах Доримедонт.

В заключение хотелось бы сказать, что наше время многими святыми отцами оценивается как время духовного оскудения. Мы не имеем того, что имели древние подвижники. Это надо не отрицать, а признать со смирением, как это делали святые XIX–XX веков, и благодарить Бога за то, что Он воздвиг в нашей Церкви такого мудрого наставника в духовной жизни, по слову преподобного Варсонофия Оптинского, с «ангельским умом», как святитель Игнатий, творения которого почти полтора века помогают всем, искренне ищущим спасения.

Прежде чем привести в качестве примера некоторые высказывания святых в отношении благословенного послушания архиереям, верно преподающим слово истины и святого непослушания еретикам и еретичествующим, отметим следующее. Многие святые отцы, основываясь на Священном Писании, прямо и откровенно говорили о злых пастырях, решительно высказываясь в пользу изгнания таковых из! церкви, особенно когда те своим поведением соблазняют народ Божий.

Ныне же, искажая и упраздняя Евангелие, опровергая и ниспровергая святых отцов, подобные лжепастыри не только не выдворяются вон, дабы наступил столь желанный и долгожданный катарсис, но, напротив, они удостаиваются ещё и безпрекословного послушания. Тех же, кто отказывается слушаться извращающих Евангелие, кто изобличает являющихся источником соблазна, называют дерзостными смутьянами и устраивают над ними суды с целью извергнуть из Церкви. Не являет ли это собой нечто нелепое, странное и не вполне разумное?

1) Святитель Афанасий Великий . Святой Афанасий, понимая всю серьёзность вопроса о недостойных, худых клириках, своим поведением соблазняющих верных, смело утверждает следующее. Верующим предпочтительнее собираться в молитвенных домах, то есть храмах, одним - без архиереев и иереев, - нежели вкупе с ними наследовать геенну огненную, как это произошло с теми иудеями, которые вместе с Анной и Каиафой восстали против Спасителя: «Если епископ или священник, будучи очами Церкви, имеют недоброе поведение и соблазняют народ, то следует их изгонять . Лучше без них собираться в доме молитвы, чем вместе с ними, как с Анной и Каиафой, быть вверженными в геенну огненную»…

2) Святитель Василий Великий. Святой Василий весьма резко высказывается в отношении тех епископов, которые предают веру свою ради власти и благ, сопутствующих их положению-таковых он даже не считает архипастырями! И поэтому, например, советует никопольским пресвитерам не иметь ничего общего со своим арианолюбивым епископом Фронтоном. Фактически святитель Василий побуждает их к неповиновению - к святому и божественному непослушанию. Он также предупреждает, что отнюдь не следует прельщаться тем, что подобные иерархи могут нередко казаться православными и имеющими истинную веру: «Только не обманывайтесь ложным словом тех, кто возвещает истинность веры. Ведь они христопродавцы, а не христиане, всегда предпочитающие жить с выгодой для себя, а не по истине . Когда они решили завладеть сей пустой властью, то присоединились к врагам Христовым, а когда увидели, что народ негодует, то снова притворились истинно верующими. Я не считаю епископом и не причисляю к иереям Христовым того, кто нечистыми руками выдвинут на предстоятельское место для разрушения веры» .

3) Святители Григорий Богослов и Иоанн Златоуст. Святые Иоанн Златоуст и Григорий Богослов в своих трудах неустанно воспевают величие священного сана. Поистине несравненным образом изображая высоту пастырского служения, высочайшие духовные качества и чистоту клириков, они вместе с тем изобличают падение и непостоянство многих из них - для того, чтобы было понятно различие между добрыми и злыми пастырями.

Во многих их творениях часто упоминается и о худых епископах. Но это не значит, что тем самым они впадают в грех осуждения или поношения . Единственное их желание - предостеречь и оградить верных чад от злых архиереев, которым такое обличение также принесёт пользу, естественно, если те смиренно и безстрастно захотят услышать правду, тем самым являя подлинную мудрость, ибо сказано в Писании: «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя» (Притч. 9, 8). Святитель Григорий, претерпевший многие гонения и ссылки от плохих иерархов, пишет, что он не страшится ничего: ни нападок со стороны людей, ни нападений диких зверей. Единственное, чего он боится и желал бы избежать, так это злых епископов: «Одного избавь меня, злых епископов». Ибо архипастыри, поставленные быть учителями, вместо этого стали делателями всяческих злодеяний и многоразличного порока: «Стыдно говорить, как есть, но я скажу: поставленные быть учителями благого, мы есть источник всех зол»*". Подобную же мысль мы встречаем и у святого Иоанна Златоуста: «...Никого я так не боюсь, как епископов, - исключая немногих» "**.

У святителя Григория Богослова есть также мудрые слова о том, что плох тот мир, который отдаляет нас от Бога (то есть когда мы соглашаемся с тем, что неугодно Ему, либо участвуем в том, что противно Его святой иоле), но похвальна та война, которую мы ведём против лжи, заблуждения и греха.

Пo аналогии с этим скажем: как существует благое и худое послушание, так есть худое и благое непослушание. И как святитель Григорий, рассуждая о мире и войне, говорит, что «брань лучше мира, разлучающего с Богом»", так и мы дерзнём утверждать, что непослушание бывает лучше послушания,разлучающего нас с Господом.

4) Преподобный Максим Исповедник . Святой Максимум, справедливо именуемый Исповедником, являет нам пример той ответственности в борьбе за сохранение веры, которую несут, в первую очередь, конечно, священнослужители, а затем уже и монашествующие с мирянами.

В те времена повсюду царила ересь монофелитства }