Особенности градостр Древнего Египта(Фивы, Кахуна, Гизе, Ахетатона).Проблемы симбиоза искусства и архитектуры.

В Египте были пройдены наиболее трудные этапы в развитии ероп культуры (художественной). Здесь впервые в истории человечества были решены такие проблемы как: проблема образа жилых и общественных зд, проблема монументальности, проблема пропорции и ритмов, проблема ансамблей включающих в себя произведения архит, скульптуры и живописи. В Египте еще за 20в до н.э. сущест живописно спланированные и регулярные города с геометрически правильной сеткой улиц и ярко выраженными городскими центрами, включающими дворцовые и храмовые комплексы. Приемы планировки этих городов, их благоустройство и застройку включительно изучали и творчески перерабатывали греки и римляне, создававшие прочный фундамент для развития искусства в дальнейшем. Весь период истории Египта делится на 3 царства – Древнее (2780-2550 в до н.э.), Среднее (2160 -1788), Новое царство (1590- 725 в до н.э.). В эпоху древнего царства – пирамиды, среднего – пещерные храмы, нового – надземные храмы. Сущ представление о путях развития стальных городов Египта: в каждое новое царствование фараоны создавали новые резиденции т.е. у Фив и Мемфиса было несколько центров. Фивы в отличие от Кахуна и Ахетатона, имели не регулярную планировку, по мере переезда города на новое место. Кахун имел регулярную планировку и скорее был поселком, чем городом, потому что обладает небольшими размерами. Ахететон (временная столица Египта) с южной стороны имеет беспорядочную планировку: крупные дома богатых египтян чередуются с жилимы постройками бедноты. Но во всех городах др Египта выделялась главная улица, которая вела через весь город. зонирование застройки города по социально имущественному признаку. Свободный вид планировки. Подводя итоги исчислявшемуся ты­сячелетиями существованию Древнего Египта, следует отметить постоянство и стойкость градостроительных тради­ций, объяснявшихся природными и ис­торическими условиями развития этой страны. Совершенствование на протя­жении многих веков одних и тех же архи­тектурных типов, будь то пирамиды, храмовые ансамбли или целые города, приводило к тому, что в определенные периоды египетские зодчие создавали подлинные шедевры, которые вплоть до настоящего времени могут служить не­превзойденными образцами мировой архитектуры. Пирамиды, обелиски, пилоны, сфинксы, контуры которых как бы впи­сывались в радиусы солнечных лучей, свидетельствовали о глубокой взаимо­связи архитектурных образов с фило­софско-религиозными представлениями и научными наблюдениями древних египтян, тогда как выраставшие как бы из земли колонны с капителями в виде распустившихся цветов лотоса или со­цветий папируса говорили о глубоком понимании и художественной интерпре­тации окружающей природной действи­тельности. Что же касается типологии древнеегипетских городов, то здесь на­блюдалось постепенное развитие горо­дов различного типа. Если первоначаль­но городские поселения были неболь­шие и имели преимущественно окру­глую форму в плане, то в дальнейшем появились города-крепости не только круглые, но и прямоугольные в плане. Появились также города для размеще­ния строительных рабочих и рабов, по­строенные по регулярным планам, а так­же города-святилища, имевшие свои закономерности архитектурно-про­странственного развития. Особое место в древнеегипетском градостроительстве занимали столицы. Столичные города, состоявшие обычно из собственно города и обширного не­крополя, представляли сложный конгло­мерат из дворцовых, храмовых и жилых построек, в основе которого лежала со­циальная иерархия древнеегипетского рабовладельческого общества.

1. Особенности градостроительства Древней Греции (Афин, Пирея, Силенунта) Художественно-композиционные приёмы в решении организации пространств.

Историю др Греции принято делить на 1) древнейшую (гомеровскую) 2) архаическую 3) классическую 4)эллинистическую. Заселение балканского полуострова началась еще в древние времена и была отмечена появлением. Сведения о их градостроительстве бедны в силу того что они находились на стадии разложения родового слоя. В архаическую эпоху 8-6 век приходит аристократия, которая значительно расширяет строительство храмов. Города архаическую эпохи имели нерегулярную планировку и состояли из акрополя и агоры. Еще в архаическую эпоху были созданы первые ордера – ионический и дорический. Для 5 в было характерно не столько строительство новых городов сколько восстановление старых после войны. Восстановление таких городов как Пирея греки не повторяли нерегулярных градостроительных приемов, начали применять новую регулярную планировочную систему (гипподамову). В архитектуреклассический период характеризуется: 1)совершенством пропорций в храмовом зодчестве, 2)синтезом искусств, 3) расцветом ансамблей, для которых агоры и акрополи (превратившиеся из крепости в общедоступные храмовые комплексы) стали главнейшими архитектурными объектами, и 4) развитием регулярной (прямоугольной) планировки городов. К классическому периоду относится еще одно крупное архитектурное событие - создание первой коринфской капители. Таким образом, уже в V в. до н. э. существовали три главных архитектурных ордера. Градостроительство эллинистической эпохи сочетало в себе приемы и формы свойственные коренной худ культуры древней Греции, с архит наследием Древнего Востока. Водопровод, коммуникация и мощение улиц прочно вошли в строительный обиход. Наиболее полное освещение получила планировка более поздних периодов. Отличительной чертой критских городов было то, что они не имели оборонительных стен по причине наличия флота. Для городов архаической эпохи была характерной нерегулярная, живописная планировка. Период регулярной планировки произошел в момент восстановления городов. План Пирея дает нам пример выделения одной композиционной оси (главной улицы) на фоне прямоугольной сети городских улицы. В Саленунте был перекресток из 2-х прямых магистралей, по расположению архаических храмов, уцелевших после Карфаленского вторжения. Худ - композиционные приемы: Если храмы Силенунты размещались в виде строчной застройки (стояли параллельно побережью), то в Афинском акрополе храмы стояли под углами друг к другу.

Особенности градостроительства Древнего Рима (Рима, Аосты, Помпеи, Ламбезиса, Тимгада) 6-4 век до н.э. Пространственная организация римского форума. Римская культура в свете влияния греческого искусства и религии.

В начале эпохи республики, Рим был типичным городом государством с рядовой аристократией стоявшей у власти (патриции) и плебеи составляющим большинство населения. Экономической основой римского государства было сельское хозяйство. Римские города получали ту или иную планировку в зависимости от назначения города, его местоположения и занимаемой территории. В Композиции военных лагерей и небольших городов типа Аосты или Тимгада преобладала регулярная планировка, но крупные города и те из них, которые размещались в пересечении местности, не имели правильной планировки. План римского военного лагеря почти всегда представлял собой квадрат или прямоугольник по осям которого приходили 2 главные улицы, одна идущая с севера на юг, а вторая с запада на восток (кардо и декуманус). Эти улицы, либо пересекали весь лагерь, соединяя противостоящие ворота, либо опирались подобно Т. В истории территориального развития Рима сущ несколько этапов: «Рома квадрата» - первый город заключенный в пределы холма, напоминает скошенный квадрат; Освоение окраин других левобережных холмов связан с сооружением стен Сервия Гуллия охватили значительную территорию включавшую в себя 7 холмов; Строительство загородных стратегических дорого Помпеи также не имеют геометрически идеальной планировочной структуры. Композиционно определяла не геометрическая схема, а живописность окружающего ландшафта. Центрами древнеримских городов являлись форумы (площади). В небольших городах форум представлял собой миниатюрную площадь служившею для сборов военных и горожан. Торговля производилась либо за стенами города, либо на форумах. В городах столичного масштаба строилось несколько форумов и разделялись по назначению. Города лагерного типа - Ламбезис и Тимгад, были построены по типу во­енных лагерей. Для таких городов свой­ственна была регулярная планировка улиц, ограниченные размеры террито­рии и связь с основными транзитными и стратегическими дорогами. Города отдыха и развлечений - Помпеи. Побережье Неаполитан­ского залива издавна служило излю­бленным местом отдыха римлян. Городские стены высотой около 8 м относятся к доримскому пе­риоду. В городе было восемь ворот, из которых главными были Морские, Гер-куланские, Стабианские, Везувианские и др. Четыре главных улицы органи­зовывали городской план: улицы Мер­курия и Стабианская, направленные на Везувий, и перпендикулярные им улицы Изобилия (Абонданца) и Нолы. Второ­степенные улицы дублировали напра­вление главных. В период династии Тарквиниев, вы­ходцев из Этрурии (616-510 гг. до н.э.) в Риме получили распространение жилые дома с атриумами и храмы на вы­соких подиумах. Начал формироваться тосканский ордер. В период дальнейшего развития рим­ского градостроительства значительно усилились эллинистические влияния. У греков римляне заимствовали та­кие типы сооружений, как театр, ста­дион, палестра, перистиль жилых домов. В течение многих веков римляне шли по стопам греков. Однако настало время, когда римская культура обрела самобытные черты, но и в этом случае контакт с градостроительным искусством Гре­ции не прекращался. Совершенно особый раздел римско­го градостроительного искусства соста­вляют достройки римскими архитекто­рами греческих ансамблей, которые производились римлянами почти во всех городах Греции. Во всех случаях римляне бережно относились к древнегреческой архитектуре и строи­ли не столько ведущие, сколько рядовые сооружения, искренне считая, что они не портят, а совершенствуют «незавер­шенные» ансамбли прошлого. Стремле­ние к завершенности и целостности ар­хитектурно-планировочной композиции было одним из главных художественных принципов римского градостроитель­ства. Значение античного Рима в дальней­шем развитии градостроительной куль­туры было огромным. Не случайно, что возрождение античных традиций в XV-XVI вв. раньше всего произошло в Италии. Позднее руины античного Ри­ма оказались той питательной средой, в которой взросли и определились градостроительные принципы европейско­го классицизма второй половины XVIII в. Кроме того, высокий уровень инже­нерного искусства и благоустройства го­родских территорий послужил впослед­ствии примером для многих городов Западной и Восточной Европы. Все это говорит о том, что в древнеримском гра­достроительстве были заложены боль­шие потенциальные возможности, ко­торые получили дальнейшее развитие в последующие периоды.

Планировочное отличие городов Нововавилонского царства от городов Египта, (круглые, ромбические). Разновидности планировочной структуры.

По сравнению с Египтом города двуречья изучены основательно, но их изучение довольно затруднительно, тем что в двуречье строили из сырцового кирпича, а также в следствии разрушительных войн. Широкая долина орошаемая реками Тигр и Ефрат тянется от предгорий современно Киргистана и заканчивается персидским заливом. Заселение Двуречья началось одновременно с заселением Иильской долины. Происходили постоянные войны и междоусобие. Но периодически то южная, то северная половина страны объединялись и в этот период происходило массовое строительство. Из всего времени существования Двуречья можно выделить 3 периода: 1) шумерско-аккадский 2) ассирийский 3) Нововалонский. Раскопки доказали, что распространенное в двуречье города делятся на 2 части: цитадель и жилой район. Существовавшая Цитадель включала в себя храмы дворцы, судебные палаты и др общ здания. В противоположность цитадели жилой район стелился по земле в виду того, что постройки имели 1 этаж. Сравнивая города Шумера и Аккада с древнеегипетскими городами нельзя не отметить отличия между ними: кругообразная форма, в отличии от Египта дворцов и храмов на старых местах, из-за того что застройка была плотнее. Характерной чертой явл строительство на террасах во избежание затопления. В Вавилоне прочно укрепилась регулярная планировка, геометрически правильная, также как и в Египте, но рассматривая эти 2 страны нельзя сказать, что Вавилон заимствовал планировочную структуру у египтян т.к. межу ними не было экономической и культурной связи. Прямоугольные города Вавилона многим отличались от аналогичных городов Египта: ориентации по сторонам света. Что же касается роли городов Двуречья в развитии мирового градостроитель­ства, то она была весьма значительной. Многими поколениями строителей го­родов Ассирии и Вавилонии были ре­шены такие крупные градостроительные главного здания города (в виде зиккурата), использование цвета как одного из композиционных средств при формиро­ваниигородских ансамблей, применение планировочных модулей при разбивке городских территорий и многое другое. Подводя итоги исчислявшемуся ты­сячелетиями существованию Древнего Египта, следует отметить постоянство и стойкость градостроительных тради­ций, объяснявшихся природными и ис­торическими условиями развития этой страны. Что же касается типологии древнеегипетских городов, то здесь на­блюдалось постепенное развитие горо­дов различного типа. Если первоначаль­но городские поселения были неболь­шие и имели преимущественно окру­глую форму в плане, то в дальнейшем появились города-крепости не только круглые, но и прямоугольные в плане. Появились также города для размеще­ния строительных рабочих и рабов, по­строенные по регулярным планам, а так­же города-святилища, имевшие свои закономерности архитектурно-про­странственного развития. Особое место в древнеегипетском градостроительстве занимали столицы. Столичные города, состоявшие обычно из собственно города и обширного не­крополя, представляли сложный конгло­мерат из дворцовых, храмовых и жилых построек, в основе которого лежала со­циальная иерархия древнеегипетского рабовладельческого общества. Особенностью столичных городов были их огромные размеры, которые позволяют говорить о том, что для градо­строительного мышления древних зод­чих свойственны были географические масштабы. Все это говорит о том, что из всех древних городских культур египетская культура была наиболее самобытной и богатой в художественном отношении, что под­тверждается ее сильным влиянием на дальнейшее развитие градостроитель­ства как европейских, так и азиатских стран.

Глава «Градостроительство» подраздела «Архитектура античных государств северного Причерноморья» раздела «Архитектура Древней Греции» из книги «Всеобщая история архитектуры. Том II. Архитектура античного мира (Греция и Рим)» под редакцией В.Ф. Маркузона.

Все крупнейшие греческие города Северного Причерноморья были расположены на побережье моря или лиманов, в удобных в стратегическом и географическом отношении местах. Планировка городского ансамбля находилась в тесной связи с рельефом местности.

Ольвия , находившаяся на правом берегу Бугского лимана, в плане имела трапециевидное очертание (рис. 1), ограниченное с суши глубокими естественными балками. Херсонес был распланирован на полуострове, и поэтому городская площадь следовала его контурам (рис. 2). Композиционным центром городского ансамбля Пантикапея, расположенного в глубокой бухте Керченского пролива, являлась высокая гряда, возвышавшаяся над местностью. На ней располагался акрополь. Город террасами опоясывал холм (Митридат) и спускался на равнинную часть. Фанагория в плане имела вид неправильного четырехугольника, Танаис - почти квадрат. Довольно часто можно наблюдать расположение городов на двух террасах. Примером тому могут служить Ольвия (см. рис. 1), боспорские города Фанагория, Кепы и др.

Территория городов была сравнительно невелика. Ольвия в пору своего расцвета занимала площадь около 50 га, Херсонес - примерно 40 га, Фанагория - около 50 га, Кепы - 20-25 га.

Города обносились стенами. Остатков древнейших городских стен открыто очень мало. Это стены боспорских городов Тиритаки и Пантикапея. Пантикапейские стены были сложены из полигональных или тесаных блоков, образующих два панциря. Пространство между ними заполняли огромные каменные глыбы. Стены Тиритаки были сооружены из сырцового кирпича на каменном фундаменте в начале V в. до н.э. Интересно, что они были построены в промежутках между отдельными домами и потому имели характер простой ограды. Позднее, в IV-III вв. до н.э., первоначальные стены Тиритаки были укреплены (рис. 3). О стенах с башнями, окружавших Ольвию в начале V в. до н.э., мы знаем только по сообщению Геродота.

О строительной технике, конструкциях городских стен эллинистического времени известно лучше. Примером городских стен этого периода могут служить хорошо сохранившиеся стены Херсонеса III в. до н.э. (см. рис. 2), которые затем многократно надстраивались и перестраивались. Они имели толщину свыше 3,5 м, были образованы двумя панцирями из прекрасно вытесанных рустованных блоков (средние размеры блоков: длина около 1,85 м, ширина 0,38 м, высота 0,38 м). Кладка выполнена ложком и тычком, прочно связывая панцири с внутренней забутовкой. Стены имели полукруглые в плане башни диаметром от 8 до 10 м и, по-видимому, четверо ворот, одни из которых хорошо сохранились. Ширина ворот 3,87 м. Со стороны города в стратегических целях ворота были фланкированы пилонами. Ворота закрывались деревянными створами с задвигающимся засовом и железной решеткой (катафрактой). В военное время ворота заваливались камнями, землей и бревнами.

Мощные оборонительные стены подобного устройства имели и другие города Северного Причерноморья: Мирмикий, Фанагория, Тиритака, Ольвия, Танаис и др. Отметим только, что башни стен Тиритаки (см. рис. 3) были не полукруглыми, а прямоугольными. Ольвийские же стены стояли на субструкции из чередующихся слоев леса и золотистой земли.

Самым экономным решением застройки городской территории являлась поквартальная сетка с пересекающимися под прямым углом улицами. Ширина главных улиц городов III-I вв. до н.э. колебалась от 6 до 11 м (Ольвия, Херсонес), ширина переулков не превышала 3 м, а иногда достигала всего 1,5 м (Пантикапей).

Наиболее ярким примером города с правильно распланированными кварталами служит Херсонес (см. рис. 2). Вся его площадь была разбита на кварталы 5-6 продольными и поперечными улицами. Последних насчитывается до 20. Кварталы площадью 300-600 м2 застраивались двумя, чаще четырьмя домами. Сетка улиц, разбитая в классическое время, сохранялась и в первые века н.э. Однако для архитектурного облика Херсонеса первых веков н.э. были характерны более крупные дома, занимавшие целый квартал.

Пример иной планировки, возникшей в IV в. до н.э. и сохранившейся до середины III в., дает Пантикапей . Улицы города располагались по склонам холма на террасах шириной до 20 м и высотой от 1,5 до 2 м, укрепленных мощными подпорными каменными стенами, Террасы соединялись лестницами или круто идущими переулками.

В центральных частях городов, особенно в эллинистический период, сосредоточивались храмы, размещались агора и наиболее богатые дома. Жилища населения среднего достатка и бедноты занимали окраины, где также находились разного рода ремесленные районы. Ремесленные мастерские, особенно керамические, нередко по противопожарным соображениям выводились за пределы городских стен.

Раскопками последних лет в Ольвии исследована центральная часть Верхнего города, дающая возможность впервые в истории архитектуры Северного Причерноморья представить композиционное решение агоры (рис. 4). Ольвийская агора являлась местом сосредоточения экономической и политической жизни. Она представляла собой прямоугольную в плане площадь размером до 1,5 га, вымощенную черепками, и находилась на пересечении главных магистралей города. Ольвийская агора получила окончательное архитектурное завершение к IV-III вв. до н.э. В таком виде она просуществовала до I в. н.э. - времени разгрома города гетами.

К агоре с севера примыкал священный участок с храмами Зевса, Аполлона Дельфиния и другими сооружениями. Этот участок был отделен от агоры портиком, стоей с ионической колоннадой, сооруженной во второй половине IV в. до н.э. Стоя придавала всей площади агоры четкие границы, архитектурную законченность и создавала постепенный переход от агоры к архитектурному комплексу всего священного участка.

С запада, востока и юга агору окружали здания, в том числе и торговые. Образцом их может служить торговый ряд второй половины IV в. до н.э., расположенный в восточной стороне площади. Это была постройка длиной 38 м, шириной 4,5-5 м, от которой сохранилось восемь подвальных помещений со стенами из известковых квадров, обработанными со стороны помещений. В подвалы вели деревянные лестницы. О торговом назначении сооружения свидетельствует большое количество монет, найденных в нем (до 700 шт.).

Некоторые города Северного Причерноморья в первые века н.э. заметно уменьшились по своей территории вследствие изменившегося исторического положения. Особенно это сказалось на Ольвии (см. рис. 1). Жители Ольвии, экономическое благосостояние которых было подорвано гетским нашествием, сумели восстановить город только в его южной части, составлявшей всего треть прежней территории. Этот район был огорожен каменной стеной, внутри которой во II в. с приходом римских войск было сооружено дополнительное укрепление - цитадель. Оборонительные стены первых веков н.э. значительно уступали по своей мощности и тщательности строительной техники стенам эллинистического времени. Ольвия, по описанию Диона Хрисостома, посетившего ее в I в., отличалась тогда довольно скромным видом и скученностью построек.

Изменения коснулись и Пантикапея, террасная планировка которого со второй половины III в. н.э. постепенно сменилась улицами и домами, приноравливавшимися к рельефу местности. Это особенно заметно в западном районе города, занятом постройками бедноты.

В первые века н.э. происходит постепенная утрата традиций градостроительства эллинистического времени в связи с процессом аграризации городов, что особенно заметно на Боспоре.

Пантикапей, хотя и продолжал оставаться столицей государства и крупным ремесленным центром, однако, включал теперь в черту города крупные зерновые хозяйства. Малые города Боспора приобретают явно выраженный промысловый характер. Например, в Тиритаке под рыбозасольни в I-III вв. была занята значительная часть территории города.

Значение оборонительных городских стен сохранялось и в первые века н.э. Стены Херсонеса в этот период надстраивались. Башни укреплялись дополнительными поясами. В пряслах стен были устроены вылазные калитки (см. рис. 2). На фреске IV в. имеется изображение херсонесских укреплений, которое позволяет представить верхние части ныне исчезнувших стен (рис. 5). Ремонтировались оборонительные стены боспорского города Танаиса, сооруженные из грубо обработанных мощных блоков. Стены имели башни, две из которых, фланкировавшие выездные ворота шириной до 12 м, подновлялись в 229 г. н.э.

Представление о стенах Пантикапея этого времени дает их изображение на одной пантикапейской монете 2-й половины I в. (рис. 6). Для нас представляют также большой интерес изображенные на монете ворота с арочным перекрытием, сочетающимся с ордерной системой. Это свидетельствует о новых элементах в боспорской архитектуре, заимствованных из римского зодчества.

В первых веках н.э. на Боспоре наблюдается большое крепостное строительство. Наиболее интересным памятником этого типа в Восточном Крыму является крепость Илурат , I-III вв., построенная на вершине крутого холма (рис. 7). Стены Илурата толщиной более 6 м были сложены из огромных необработанных глыб известняка на глиняном растворе. Наружный панцирь стен образовывали блоки плотного известняка до 3 м длины. К оборонительным стенам, снабженным прямоугольными башнями, были пристроены жилые постройки укрепления. Вся территория крепости размером в 2 га была распланирована на двух террасах по кварталам, между которыми проходили прямые улицы шириной 2-3,15 м и переулки. Кварталы, расположенные на террасах, сообщались между собой лестницами.

Боспорские крепостные сооружения еще лучше представлены на Таманском полуострове. Они представляли собой в подавляющем большинстве прямоугольные в плане укрепления площадью примерно 100 X 100 м, сооруженные в I в. Их стены в отличие от крепостей Крыма были воздвигнуты из сырцового кирпича. Для придания прочности в сырцовой кладке делались прокладки из продольно и поперечно положенных досок (рис. 8). Стены, сложенные из сырцовых кирпичей на фундаментах из одного или двух рядов камней, покоились на глиняном массиве толщиной до 2 м. Большую мощность каменные фундаменты имели под угловыми башнями, которые, как и промежуточные, были прямоугольной формы. Угловые башни крепостей, местами сохранившиеся на высоту до 7 м, отличались особой монументальностью.

О внешнем виде крепостей первых веков н.э. дает представление их изображение на некоторых боспорских монетах конца I - начала II в. (рис. 9).

В первые века н. э. на южном берегу Крыма, входившего в орбиту контроля Рима, была построена римская крепость Харакс (рис. 10), расположенная на крутом холме, недоступном с моря. От крепости сохранилась стена толщиной 2,2-2,4 м с внутренней забутовкой. Эта стена защищала подступы к холму с суши. В систему обороны входила, кроме того, вторая стена, сооруженная на расстоянии 50-70 м от первой, а также стена, воздвигнутая местным населением - таврами из огромных грубо наломанных глыб, образующих «циклопическую» кладку.

В городском строительстве Северного Причерноморья начиная с раннего времени немаловажную роль играла проблема благоустройства, в частности гидрохозяйства. Для отвода сточных и дождевых вод устраивались водостоки, направлявшие потоки воды в специальные резервуары. Такие сооружения особенно хорошо представлены в Ольвии.

Для сбора воды устраивались во дворах колодцы, квадратные или круглые в плане, выложенные каменными плитами, рылись глубокие цистерны, земляные стены которых покрывались водонепроницаемым известняковым раствором. Колодцы, цистерны были открыты в Ольвии, Херсонесе и городах Боспора.

В первые века н.э. были широко распространены водопроводы из глиняных, свинцовых труб. Они открыты в Пантикапее, Херсонесе и других городах. В Хараксе водопровод подводил воду к водоему, нимфею, покрытому многослойным и водонепроницаемым известковым раствором. Одна сторона нимфея для большего удобства пользования водой была сделана в виде лестницы.

2. Античный мир

Древняя Греция

Следующим периодом, еще более важным для всего дальнейшего развития человеческой культуры, явился период античного рабовладельческого общества. Давая характеристику этому периоду, Энгельс говорил: "... без того фупдамента, который был заложен Грецией и Римом, не было бы и современной Европы. Нам никогда не следовало бы забывать, что все наше экономическое, политическое и интеллектуальное развитие имеет своей предпосылкой такой строй, в котором рабство было в той же мере необходимо, в какой и общепризнано. В этом смысле мы вправе сказать: без античного рабства не было бы и современного социализма" (Энгельс Ф. Анти-Дюринг. - В кн.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е, т. 20, с. 185, 186 ). Особенно прогрессивную, творческую роль в развитии европейских народов сыграла Древняя Греция. Действительно, нет ни одной такой области в созидательной деятельности человека, где бы греки не оставили ценнейшего наследия. В Греции была создана своеобразная мифология, тесно связанная с прекрасной и тогда еще почти не измененной человеком природой, которую народная фантазия населила целым сонмом человекоподобных божеств. Греческая мифология послужила источником эпоса, лирики и драмы. Греция явилась родиной целого ряда наук, начиная с рационалистической философии и кончая историей и медициной. Непревзойденных высот достигли древние греки в области изобразительных искусств, также связанных с мифологией. Образы богов и легендарных героев воплощались в мраморных и бронзовых изваяниях, в рельефах и росписях храмов, в орнаментации художественной утвари, тканях, монетах и ювелирных изделиях.

При этом следует отметить то существенное обстоятельство, что древнегреческий эпос не только давал сюжеты и образы для изобразительного искусства, но и развивал в художниках чувство прекрасного, обогащая их вечно юной и свежей народной фантазией.

В период расцвета греческой рабовладельческой демократии искусства и науки не испытывали на себе того ограничивающего и подавляющего воздействия религии и государственного аппарата, которое имело место в Египте и прочих восточных деспотиях. Отсутствие сковывающего влияния жреческой касты и своеобразные условия рабовладельческой демократии оставляли известную свободу для творческой мысли, и, может быть, поэтому искусства и науки достигли в Греции неслыханной высоты.

В строительстве греческих периптеральных храмов сложилась ордерная система с тремя главными ордерами: дорическим, ионическим и коринфским. В Греции впервые возникли театры, стадионы, гимнасии и другие общественные здания, вошедшие в строительную практику других европейских народов. В эллинистический период высоко развилось благоустройство городов и зародилась та прямоугольная планировочная система, которая сочетает прямолинейные улицы с прекрасно скомпонованными регулярными площадями. Эти площади, так же как и храмы, высоко стоявшие на площадках акрополей, никогда не представляли собой обособленных комплексов - физически и оптически отделенных от города. В отличие от городов Двуречья и Египта, где храмы и дворцы скрывались внутри цитаделей и храмовых оград, центральные ансамбли греческих городов целиком принадлежали городу и составляли единое неразделимое целое с его планировкой и застройкой.

В чем же заключались специфические особенности и самый характер древнегреческой архитектуры? В своей замечательной работе "година Зигфрида" Энгельс говорит: "Греческое зодчество - это светлое, радостное сознание, мавританское - печаль, готическое - священный экстаз; греческая архитектура это - яркий солнечный день, мавританская - пронизанные звездным сиянием сумерки, готическая - утренняя заря" (Энгельс Ф. Родина Зигфрида. - В кн.: К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., изд. 2-е, т. 41, с. 113 ). Пользуясь сопоставлениями контрастных стилистических особенностей зодчества, Энгельс в превосходной художественной форме выделяет жизнерадостность как главную черту, присущую древнегреческой архитектуре. И в самом деле, тот, кто наблюдал античные памятники в их естественной природной среде под горячими лучами южного солнца, тот ясно ощущал жизнеутверждающий характер греческого искусства. Греки многое взяли из культурной сокровищницы народов Востока, но подавляющую колоссальность и мистику архитектурных образов они оставили в стороне. Все греческие сооружения вызывают бодрое приподнятое настроение. Человек, попавший на площадку Афинского акрополя, чувствует себя легко и свободно, а это ощущение никогда не могло бы возникнуть без учета живого человека как мерила окружающей архитектурной обстановки. "Бывают невоспитанные дети и старчески умные дети. Многие из древних пародов принадлежат к этой категории. Нормальными детьми были греки". Такими словами характеризует К. Маркс древнегреческое художественное мировоззрение (Маркс К. Введение (из экономических рукописей 1857-1858 годов). - В кн.: К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., изд. 2-е, т. 12, с. 737 ). И в этой характеристике заключается глубокий философский смысл, ибо греки в своем художественном творчестве избегали крайностей и создали искусство светлое, жизнерадостное, реалистическое и человеческое в своем существе. Эти качества, получившие отражение и в градостроительстве, делают искусство древних греков одним из основных источников для освоения художественного наследства.

Общая характеристика древнегреческого градостроительства

Культура народов Эгейского мира, обнимавшего архипелаг и прибрежную полосу Эгейского моря, находилась в несомненной связи с культурой древних восточных деспотий. И вместе с тем нельзя отрицать ее влияния на позднее возникшую культуру древних греков. Понимание истоков развития древнегреческого градостроительства было бы затруднено без предварительного рассмотрения городов, созданных на Крите, и особенно в районе Микен. Это обстоятельство и заставляет нас осветить градостроительную деятельность народов Эгейского мира в качестве введения в историю греческого градостроительного искусства.

Заселение Балканского полуострова началось в весьма отдаленные времена. Вероятно, в первую очередь был освоен Эгейский архипелаг, служивший естественным "мостом" между Европой и Азией. Остров Крит, крупнейший из эгейских островов, благодаря своему географическому положению в центре восточной части Средиземного моря получил господствующую роль, и на его территории уже в конце III тыс. до н. э. сформировалась так называемая минойская культура. Центрами минойской культуры были Кносс, Фест, Гурниа и ряд других еще мало изученных городов. В XV столетии до н. э. градостроительная деятельность критян прекратилась, и на смену старым культурным центрам эгейского мира выдвинулись новые, возникшие на континенте - в северо-восточном районе Пелопоннеса. Здесь среди городов, примыкавших к Арголидскому заливу, особенно выделялись Тиринф, Микены, Навплия и Аргос, являвшиеся центрами так называемой микенской культуры. Расцвет микенской культуры, оставившей города, укрепленные стенами циклопической кладки, относится к XV-XII вв. до н. э., после чего (вероятно, под влиянием передвижения племен, приходивших на Балканский полуостров) микенские города стали постепенно угасать.

Историю древнегреческой художественной культуры принято делить на четыре эпохи: 1) древнейшую (или гомеровскую); 2) архаическую; 3) классическую; 4) эллинистическую.

Начало древнейшего периода (закончившегося к VIII в. до н. э.) было отмечено появлением на территории Балканского полуострова нескольких последовательно сменявших одна другую племенных волн завоевателей (эолийцев, ионийцев и дорийцев), находившихся на значительно более низкой ступени культурного развития и принадлежавших к собственно греческим племенам. Просачиваясь с севера, они постепенно разрушали микенскую культуру и, расселившись после борьбы на Балканском полуострове, островах и восточном (малоазийском) побережье Эгейского моря, перемешались с коренными жителями и стали усваивать их культуру.

Эти племена находились еще на стадии разложения родового строя, в силу чего их градостроительная деятельность была чрезвычайно незначительной. Не создавая городов, завоеватели лишь использовали укрепленные акрополи микенской эпохи, обращая их в центры господства над окружающими сельскими общинами. Сведения о городах гомеровской эпохи настолько бедны, что мы не имеем возможности представить их планировку и застройку. Известно лишь, что в гомеровскую эпоху жилые дома сооружались по преимуществу из дерева и сырцового кирпича; тогда же появились и первые храмы, возможно, имевшие связь с мегаронами микенской эпохи.

В архаическую эпоху, занимающую в истории Греции VIII-VI вв., закончилось разложение родового строя. На смену ему приходит господство аристократии, выделившейся из родовой общины. Аристократия берет в свои руки руководство религиозными культами, и с этого времени строительство храмов значительно расширяется.

Однако развитие производительных сил страны образует в греческих городах новые социальные слои (ремесленники и торговцы), которые в борьбе с аристократией выдвигают специфическую форму политической власти- тиранию.

Период господства тиранов уже ознаменовался значительными градостроительными работами, в частности строительством портов, храмов, площадей, водопроводов и оборонительных стен. Архаический период закончился формированием греческой рабовладельческой городской республики, так называемого полиса, который являлся наиболее совершенной для того времени формой государственности.

VII-VI вв. до н. э. были отмечены всевозраставшей колонизаторской деятельностью греков. Следует отметить, что возникновение многочисленных колоний сыграло прогрессивную роль в развитии греческой культуры, так как греки вступили во взаимодействие с наиболее передовыми народами древнего мира. Колонизация расширила их кругозор и превратила греков в закаленный и предприимчивый народ. И если Греция в то время не имела единой государственности, а представляла собой систему политически разобщенных небольших городов-государств, то греки все же ощущали себя представителями одного великого племени.

В IX и особенно в VIII, VII и VI вв. до н. э. было основано множество новых городов, по преимуществу в отдаленных районах бассейна Средиземного моря. Так, например, в 754 г. до н. э. выходцы из Коринфа заложили г. Сиракузы на острове Сицилия, а в середине VII в. до н. э. на том же острове возник Селинунт (о чем говорят и Фукидид, и Диодор Сицилийский); около 600 г. на южном побережье современной нам Франции строится город Массилия (Марсель); в 650 г. на территории нильской дельты сооружается Навкратида, и, наконец, продвигаясь на северо-восток, греки создают в 658 г. у входа в Черное море Византии, а в VI в. - Ольвию, Феодосию, Фанагорию и Херсонес на северном побережье моря. Уже из этого краткого перечня следует, что сфера распространения древнегреческих городов так же, как и сфера влияния греческой культуры, за это время чрезвычайно расширилась.

Города архаической эпохи имели нерегулярную планировку и состояли из двух главных частей: акрополя и жилого района. Жизненным центром жилого района являлась агора, примыкавшая к торговым кварталам. В архаическую эпоху получило развитие каменное зодчество, проявившее себя в строительстве периптеральпых храмов, тогда как в жилой застройке продолжали применяться деревянные конструкции в сочетании с сырцовым кирпичом.

На рубеже VI и V вв. Греция подверглась вторжению персов. Двигаясь с востока на запад, персы разрушали по пути культурные центры ионийских и дорийских колоний. В огне бушевавших пожаров одним из первых погиб Милет, даже Афины жестоко пострадали от нашествия персов. Однако патриотический подъем греков, защищавших свою родину и ее политические порядки, превратил их в достойную военную силу, и после ряда побед (близ Марафонской бухты, у острова Саламина, и Платеи) угроза полного уничтожения греческой культуры навсегда миновала.

Во время греко-персидских войн руководящую и объединяющую роль среди греческих городов-государств играли Афины, и это первенствующее положение сохранилось за Афинами и после изгнания персов. В Афинах - столице афинской рабовладельческой демократии - сосредоточились экономические ресурсы всей Греции; в Афины стали стекаться лучшие творческие силы, и в течение короткого времени искусство достигло здесь того высокого расцвета, который получил наименование классики.

Еще в архаическую эпоху были созданы первые ордера - ионический и дорический; теперь же они достигли художественного совершенства и дополнились новым, неизвестным ранее коринфским ордером. В короткий период, измеряемый всего лишь одной человеческой жизнью, был построен с начала и до конца Афинский акрополь с прекраснейшим из периптеральных храмов-Парфеноном. Именно в эту эпоху соединились все лучшие творческие силы, и под руководством Фидия архитектура и монументальная пластика образовали единые синтетические композиции. Для V в. было характерным не столько строительство новых городов, сколько восстановление старых, поврежденных или разрушенных персами. Однако, восстанавливая такие города, как Пирей или Милет, греки не повторяли старых, нерегулярных градостроительных приемов. Наоборот, они начинают применять новую регулярную планировочную систему (Гипподам был уроженцем Милета. С именем Гипподама связывают планировку Фурий, Милета и Пирея, что допустимо ввиду совпадения дат жизни архитектора с временем перестройки этих городов. Аристотель в своей "Политике" (кн. II, гл. 5) приписывает Гипподаму авторство в своеобразном проекте идеального политического строя ). Эта так называемая "гипподамова планировка" получила в IV в. широкое распространение у греков, а в более позднее время повлияла и на планировочную деятельность римлян.

Сравнительно хорошо изученный город классической эпохи (т. е. V-IV вв. до н. э.) представлял собой архитектурно организованное планировочное целое. Акрополи постепенно превратились в "священные места"; на горных склонах акрополей появились театры, тогда как значительно выросший нижний город получил теперь обширные центры, состоявшие из площадей различного назначения, близ которых располагались булевтерии, гимнасии, пристани, склады и другие сооружения, обслуживавшие общественную жизнь и торговое судоходство.

В истории Греции V-IV вв. были отмечены нарастанием классовой борьбы, подрывавшей устои города-государства. В эллинистическую эпоху (III-I вв. до н. э.) города-государства уступают место крупным греко-восточным монархиям, образовавшимся в результате экспансии греков на Восток.

Еще во второй половине IV в. одно из северных балканских государств - Македония - в результате победоносных походов Александра Великого подчинило себе огромную персидскую монархию, а вслед за нею Египет, среднеазиатские страны и даже отдаленные области северо-западной Индии. Путь Александра от Геллеспонта в Египет и Среднюю Азию был ознаменован не только разрушениями городов, в число которых попал и великолепный Персеполь, уничтоженный страшным пожаром; продвигаясь на Восток и мечтая о всемирной империи, Александр Македонский одновременно создавал опорные пункты нового государства. Проходя через Приену, он щедро одарил этот город; в дельте Нила, по повелению Александра, была основана новая столица Египта - Александрия (331 г. до н. э.); в Двуречье были построены Никефорий и Александрия (на Тигре); в Средней Азии - Александрия Дальняя (нынешний Ленинабад); на территории Индской долины возникла Никея, а в устье Инда сооружен порт Александра. Смерть Александра Македонского привела к распаду его огромной империи, державшейся на военной силе, но центры греческой культуры все же переместились на Восток. В III и II вв. до н. э. Александрия, Антиохия и Пергам достигли настолько большого развития, что могли конкурировать не только с Милетой, но и с Афинами.

Градостроительство эллинистической эпохи сочетало в себе приемы и формы, свойственные коренной художественной культуре Греции, с архитектурным наследием Древнего Востока. Под влиянием грандиозных архитектурных сооружений восточных деспотий городские ансамбли приобрели значительно больший размах. Вместе с тем греки освоили в этот период то благоустройство, которое имело в городах Двуречья многовековую историю. Водопровод, канализация и мощение улиц прочно вошли теперь в строительный обиход. Значительно развилась архитектура жилого дома перистильного типа; храмы же утратили свою ведущую роль в архитектуре, их место заняли общественные сооружения: театры, стадионы, библиотеки. Уничтожение Карфагена, приведшее к установлению римского владычества на Средиземном море, предопределило судьбы эллинистических государств. В 146 г. до н. э. собственно Греция окончательно лишилась политической независимости, превратившись в римскую провинцию Ахайю. Но, несмотря на жестокий разгром Пирея, Афин и других городов во время восстаний при Сулле и Цезаре, Греция все же продолжала оставаться обетованной землей наук и искусств. Вплоть до I в. н. э. греческие архитекторы являлись главными строителями Рима, а с провозглашением империи многие греческие города, к которым благосклонно относились императоры династий Флавиев и Антонинов, украсились великолепными храмами, термами, стадионами и театрами. Однако в этот период греческое искусство подчинилось римскому, по-своему понимавшему архитектурные формы и применявшему свои особые типы городов.

Население и размеры городов

Давая характеристику социальному составу населения греческих городов, следует отметить, что сведения, относящиеся к древнейшим периодам греческой истории, не только крайне бедны, но и малодостоверны. Лишь начиная с VI-V вв. на основании упоминаний в исторических, философских, юридических и географических произведениях можно составить представление об экономике древнегреческих городов-государств и о социальном и профессиональном составе городского населения.

Ремесленное производство в крупнейших городах материковой и колониальной Греции в V, IV и III вв. получило значительное развитие. Выделкой керамики, оружия, тканей и ювелирных изделий было занято большинство ремесленного населения. В V в. уже существовали ремесленные мастерские, в которых работали по преимуществу рабы. Так, например, в афинской мастерской, принадлежавшей Лисию, работало около 100 рабов, а в кожевенной и мебельной мастерских, принадлежавших отцу знаменитого оратора Демосфена, было занято 55 рабов. Наряду с рабами в ремесленном производстве работали и свободные люди, выполнявшие главным образом государственные строительные заказы. И те и другие сообразно своей профессиональной принадлежности населяли ремесленные районы, лежавшие либо вблизи рынков, либо у городских окраин, что можно наблюдать на примере большого района гончарного производства в Афинах, известного под названием "Керамика".

Широкое развитие международной торговли превратило торговцев в одну из наиболее влиятельных социальных групп. В крупнейших торговых городах, к числу которых относились Милет и Пирей, существовали специфические торговые кварталы, располагавшиеся близ рыночных агор, пристаней и складов.

Помимо перечисленных социальных групп в древнегреческих городах постоянно жили профессиональные военные, учащиеся гимнасий и академий, художники, актеры и ряд других представителей интеллигентного труда. Таким образом, по сравнению с городами Древнего Востока социальный и профессиональный состав городского населения в Греции был значительно более разнообразным, что отвечало более высокому уровню развития ее производительных сил.

Судить о численности населения древнегреческих городов чрезвычайно трудно, так как сообщения древних авторов далеко не всегда достоверны (В качестве неточных сведений древних авторов приведем сообщение Диодора Сицилийского, который утверждал, что мифический основатель Ассирийского царства Нин имел пехоту численностью в 1,7 млн. и кавалерию в 210 тыс. человек. Согласно Диодору, на строительстве Вавилона при царице Семирамиде было занято 2 млн. человек и, кроме того, в распоряжении Семирамиды находилось войско в 3,5 млн. бойцов. Гиперболичность этих цифр совершенно очевидна, так как для того, чтобы изъять из производительного труда 5,5 млн. мужского населения, Вавилония должна была иметь по крайней мере 50 млн. жителей, а эту цифру вряд ли имели все, вместе взятые страны древнего мира на трех континентах ).

Вместимость храмов, театров, стадионов и других общественных зданий также не разрешает интересующего нас вопроса, так как многие греческие города являлись центрами общенародного культа тех или иных божеств или пунктами, где происходили атлетические состязания и театральные действия, собиравшие большое число иногородних зрителей. Такими городами являлись священные Дельфы, где находился знаменитый оракул Аполлона; Книд, являвшийся центром культа Афродиты; Элевскин, прославленный культом Деметры, и ряд других религиозных центров Греции. Олимпия, собиравшая огромное число зрителей во время Олимпийских игр, в промежутках между играми на целых четыре года приходила в полнейшее запустение, и, собственно, ее даже нельзя рассматривать в качестве города, так как постоянными жителями Олимпии являлись только жрецы.

В современной нам науке о городе утвердились определенные цифры населения крупных греческих городов. Так, например, считается, что Афины, Коринф, Эфес, Милет и Пирей имели в V-III вв. до н. э. по 100 тыс. жителей.

Население Агригента и Сиракуз обычно исчисляется от 100 до 200 тыс. человек, а население Александрии, Антиохии и Селевкии на Тигре определяется в 300, 400 и даже 500 тыс. жителей. Чтобы выяснить достоверность приводимых цифр, подсчитаем общую территорию греческих городов и выведем среднюю плотность городского населения на 1 га исходя из упомянутых цифр.

В эллинистический период Афины занимали территорию 220 га, и, следовательно, при населении 100 тыс. жителей средняя плотность должна была составить 450 чел/га. Еще более высокую плотность дают Пирей (около 600 чел/га), Александрия (около 700 чел/га) и Милет, где при наличии территории 100 га плотность должна была бы возрасти до 1000 чел/га. Можно ли считать правдоподобной столь высокую плотность населения?

Если сопоставить эти цифры с плотностью населения современных нам больших городов, то станет понятным, насколько преувеличены сведения о численности населения греческих городов.

Греческие города не имели многоэтажной застройки. Жилые дома в один-два этажа составляли застройку всех греческих городов, включая даже столицы. Если же учесть обилие внутренних дворов-перистилей и размеры акрополей и агор, то численность населения греческих городов нужно снизить по крайней мере в 2 раза. В Афинах, где было много не застроенных жилыми домами районов, население вряд ли могло превышать 50 тыс. жителей, и только в эпоху римского владычества, когда появился так называемый Адрианополь (восточное предместье Афин), число жителей города могло подняться до 70 тыс. как максимум (Следует отметить, что большинство указаний древних авторов о населении Афин касалось только свободных граждан, число которых определялось в 20-30 тыс. человек. По мнению Бюхера (принимавшего в расчет и рабов), число жителей в двух крупнейших городах Аттики - Афинах и Пирее - могло быть не более 150 тыс ). В равной мере и Пирей, и Эфес, и Коринф не превосходили указанной цифры. Милет же, несомненно, имел еще меньшее население. Что же касается таких небольших городов, как Приена и Ассос, то их население могло колебаться в пределах от 2 до 5 тыс. жителей. Эти цифры будут более соответствовать действительности, но, разумеется, и они не могут претендовать на абсолютную точность, так как при отсутствии статистических данных вопрос о населенности греческих городов не может быть разрешен.

Выбор территории для строительства городов

В микенскую, а отчасти и в архаическую эпоху выбор территории для строительства городов определялся главным образом стратегическим фактором. Микенские города, являвшиеся укрепленными пунктами, как правило, размещались на скалистых холмах, обособленно возвышавшихся над равниной и отстоявших от моря на несколько километров, чтобы обезопасить город от внезапных нападений пиратов. Строители Тиринфа и древнейших Афин искали холмы с естественным плоским верхом и крутыми скатами по краям. Нужно было дополнительно укрепить эти скаты отвесными подпорными стенами, чтобы превратить акрополь в неприступную крепость.

Однако с ростом военного могущества городов-государств и развитием торговли стратегические интересы стали отступать на второй план, и решающее значение в выборе территории приобрело морское судоходство. В VII, VI и V вв. греки располагали свои города на торговых путях, подбирая для них удобные естественные гавани.

Большинство древнегреческих городов разместилось либо в глубине протяженных заливов, как, например, Гераклея и Аргос; либо в проливах, как Мессана, Византии и Халкида; либо на полуостровах, вдающихся в море (Милет, Селинунт и Пирей); либо на перешейках подобно Коринфу; либо на островах, как Сиракузы; либо под защитой острова, ослабляющего морской прибой. К последней категории относятся Александрия, Ассос и Книд. Но каково бы ни было расположение города, греки всегда искали хорошо защищенную гавань с широкими песчаными отмелями, и это вполне понятно, так как постройка и оснастка гребных судов производились тут же на берегу, равно как и текущий ремонт после дальнего плавания. Каждый более или менее крупный город имел по крайней мере две гавани: военную и торговую. Торговая гавань обыкновенно бывала просторнее военной, но последнюю обязательно обносили стенами, чтобы защитить военные корабли от внезапного нападения во время стоянки флота.

Греки тщательно подбирали наиболее удобное место для города, чтобы при минимальной затрате труда и строительных материалов достигнуть наилучших результатов. Наряду с удобными гаванями они искали благоприятных микроклиматических условий, на что указывает размещение Приены, Ассоса, Книда и других городов, защищенных от северных ветров горами и поднятых над заболоченной территорией. Для строительства самого города греки выбирали относительно ровное место, отдавая предпочтение каменистым участкам с пологими склонами, так как в этих случаях отпадала необходимость в мощении улиц и площадей и, кроме того, территория города освобождалась от ливневых вод естественным путем.

Однако не следует думать, что, выбирая место для своих городов, греки отдавали исключительное предпочтение утилитарным вопросам. Будучи художественно одаренным народом, они никогда не забывали о той естественной природной оправе, которая способствует усилению архитектурной выразительности города. Греция с ее извилистой береговой полосой изобилует прекрасными пейзажами, но если проследить расположение греческих городов в связи с природой, то окажется, что они занимают наиболее красивые места. Руководитель раскопок Микен и Тиринфа Генрих Шлиман отмечает, что природа Арголидского залива, где расположены эти города, далеко превосходит известные ему пейзажи Кордильер и живописных Сандвичевых островов, разбросанных среди океана подобно гигантским цветущим клумбам. Блестящий пример размещения города в высокогорных условиях дает Ассос. Собственно город лепился по крутому склону горы, обращенному к морю. На полугоре мы находим театр, гимнасий и агору, для которой был отвоеван у скалы трапециевидный уступ. Из театра и агоры в южном направлении раскрывается вечно синее Эгейское море со скалистым островом Лесбос.

Не менее живописно расположение Мессаны, построенной у подножия Этны в Мессинском проливе, а также Эгины, стоящей на острове среди рощ. Следует отметить, что лесов на территории современной нам Греции стало значительно меньше, так как экспорт строительного леса в Египет и прочие безлесные страны древнего мира продолжался в течение многих веков.

Постепенно исчезли живописные сосновые и дубовые леса, покрывавшие горы; тонкий плодоносный слой выветрился и обнажились коренные известковые породы, теперь изъеденные карстом и покрытые скудной растительностью. Само собой разумеется, что с потерей лесов пейзажи Греции значительно обеднели, и лишь отдельные места в окрестностях Олимпа, Эпидавра и Эгины отдаленно напоминают ту чарующую природу, которую древние греки считали "земным раем", населенным богами, свободно общавшимися с людьми.

Генеральные планы городов

Раскопками, производившимися в XIX и XX вв., обнаружены генеральные планы многих древнегреческих городов. Однако наиболее полное освещение получила планировка более поздних периодов, а именно классического и эллинистического, тогда как архаика и тем более критский и микенский периоды остаются еще мало изученными.

Критские и микенские города известны только по частичным раскопкам таких небольших поселений, как Кносс, Палекастро, Гурния, Аргос, Тиринф и Микены, а также по отдельным дворцам и акрополям, и, следовательно, в распоряжении современной науки еще нет достаточных данных для того, чтобы проследить развитие приемов планировки на всем протяжении греческой истории. Именно поэтому мы ограничимся краткой обобщающей характеристикой планировочных приемов, не претендуя на полноту освещения древнейших периодов.

Отличительной чертой критских городов периода расцвета минойской культуры было то обстоятельство, что они не имели оборонительных стен, и это вполне понятно, так как островное положение страны и наличие сильного военного флота гарантировали безопасность городского населения.

Не имея внешнего пояса укреплений, критские города могли беспрепятственно расти во всех направлениях, не испытывая удушающей тесноты.

И тем не менее раскопки Гурнии, Палекастро, Феста и даже критской столицы - Кносса - показывают, насколько плотной была застройка этих городов. Жилища беднейших ремесленников срастались друг с другом, представляя собой своеобразные блочные дома, и лишь дворцы и виллы привилегированного населения свободно размещались на отдельных участках. Улицы критских городов, рассчитанные на вьючный транспорт, хотя и мостились и даже снабжались водостоками, но никогда не превосходили по ширине 2 и от силы 3 м, а главные дворы во дворцах, возможно служившие для народных собраний, едва достигали 50 м в длину. Столь очевидная теснота в городской планировке и застройке объясняется слабостью экономического развития критских городов, с одной стороны, и ограниченными строительными возможностями, с другой.

Почти без колебаний можно заключить, что критские города, за исключением дворцовых комплексов, хорошо изученных в Кноссе и Фесте, не обладали регулярными планами. Трудно представить себе эти города живописными. Стены, сложенные из громадных, почти необработанных постелистых камней, деревянные конические столбы вместо колонн, давящие низкие потолки и, наконец, сплошная застройка без разрывов - вот, что встречало и окружало зрителя на каждом шагу. И если во дворцах бесспорными художественными качествами обладала стенная живопись, то в городе господствовал необработанный камень.

Почти на том же художественном уровне стояли и микенские города, поражавшие воображение зрителей количеством труда, затраченного на создание циклопических стен, но не возбуждавшие в них высоких художественных переживаний. Вопрос о планировке микенских городов остается открытым, так как раскопками обнаружены только акрополи, служившие резиденциями базилевсов. Если принять во внимание относительно крупные размеры акрополей и большое число складских помещений, расположенных в толще циклопических стен, то можно с уверенностью полагать, что акрополь во время осад служил убежищем для большого числа людей. Таковыми, несомненно, являлись акрополи Микен и Тиринфа. Весьма возможно, что в акрополь стекались жители окрестных населенных пунктов, а в первую очередь в нем находили защиту те местные жители, которые обитали под стенами акрополя. Акрополь, по крайней мере к концу микенской эпохи, был окружен стихийно возникавшими жилыми районами, в которых обитало торгово-ремесленное население. В этом выделении акрополя и особенно в его нагорном расположении заключалась характерная особенность микенских городов. Отметим, что города Двуречья, Крита и Египта почти всегда размещались на спокойном рельефе и были плоскими городами, силуэт которых оживляли только искусственно создаваемые вертикали. Зиккурат, пирамида или дворец на высокой террасе компенсировали то, чего не имела природа, тогда как в микенский период даже невысокие дворцы, стоявшие на площадках акрополей, поднимавшихся на 40-50 м и более над поверхностью почвы, вероятно, производили сильнейшее впечатление. Собственно, решающую роль в силуэте микенского города играли не столько дворцы, сколько самая скала и подпорные стены.

Планировка городов архаического периода также остается неясной, хотя для понимания ее довольно значительный материал дают священные участки и акрополи, сформировавшиеся в VII и VI вв. до н. э. К этому времени жилые районы, окружавшие акрополь, настолько разрослись, что превратились в собственно город со своей системой улиц и площадью - агорой, обычно размещавшейся перед святилищами или у главной дороги. В этом так называемом нижнем городе обитало торгово-ремесленное население, состоявшее как из свободных граждан, так и из большого числа рабов. С ростом экономического значения нижнего города возникла необходимость его защищать, и вот появляются вторые, внешние городские стены, а самый акрополь превращается в цитадель, служившую одновременно и вместилищем храмов. Таким образом, в архаический период греческие города получили весьма характерную двучленную структуру с акрополем и городом, обнесенным стеной. Таковы Афины, Ассос, Селинунт, древний Пергам и др.

Для городов архаической эпохи была характерной нерегулярная, живописная планировка, вытекавшая из естественного хода развития города, создававшегося без заранее составленного генерального плана. Однако нет основании отрицать наличие в этот период некоторых элементов нарождавшейся регулярной гипподамовой планировки. Уже ориентация входов в периптеральные храмы на запад и восток вносила порядок в расположение главных зданий, чему может служить примером архаический Селинунт, где пять параллельно расположенных храмов предопределили направления улиц.

Переход к регулярной планировке, основанной на сочетании взаимно перпендикулярных осей, произошел в классический период при восстановлении городов, разрушенных персами. Первыми городами, получившими строгие генеральные планы, были Пирей, Милет, Фурии и Родос, с которыми связывают имя Гипподама.

Пирей, служивший одновременно и торговым портом Афин, и военной базой афинского флота, располагался на полуострове, имевшем три естественные гавани. На северо-западе лежала обширная торговая гавань, на юго-востоке находились хорошо защищенные военные бухты Мунихий и Зея. В середине V в. до н. э. Пирей был окружен со всех сторон стенами, к которым с северо-востока примкнули так называемые Длинные стены, соединившие этот город с Афинами.

Попытки расшифровки древнего пирейского плана, сделанные Курциусом, Каупертом и Юдайхом (Curtius E. Atlas pour servir a l"histoire grecque, Paris, 1885, а также Iudeich W. Topographie von Alten, Munchen, 1931 ), пока еще не привели к желательным результатам, так как раскопки на территории каждого живущего города почти невозможны. Однако по расположению древнего водопровода, по очертаниям стен, ограждавших торговую пристань, и, наконец, по остаткам фундаментов античных домов можно почти безошибочно полагать, что в Пирее существовала система прямолинейных улиц, направленных как вдоль полуострова, так и поперек него. Одна из продольных улиц имела наибольшую ширину и располагалась по оси полуострова; на ней, согласно реконструкции Курциуса и Кауперта, лежали три агоры, и, следовательно, на примере Пирея мы встречаем план города с одной безусловно господствующей планировочной осью.

В отличие от Пирея Милет демонстрирует применение двух планировочных осей. В 479 г. до н. э. началось восстановление Милета, сожженного и разрушенного персами. Степень разрушения города была, вероятно, настолько большой, что явилась возможность коренной планировочной реконструкции. Милет с древнейших времен занимал полуостров, изрезанный глубокими естественными бухтами, но местность не имела высоких холмов, в силу чего применение шахматной планировки почти не встречало препятствий. Такую планировку и осуществили в натуре на протяжении V, а может быть, и IV вв. Генеральный план Милета, несмотря на стандартность кварталов в южном районе, имеет несомненные художественные достоинства. Город получил две главные улицы, идущие с юга на север и с запада на восток. Они выделяются значительной шириной (7,5 м против обычных 4,5 м) и, кроме того, удачно соединяют центр города с городскими воротами.

Однако еще большее значение в планировочной композиции Милета имел городской общественный центр, подчиненный той же системе взаимно перпендикулярных осей. Начиная от главного въезда в город, т. е. от глубокой военной гавани, в южном направлении сплошной вереницей тянулись площади, храмы и другие общественные здания. Здесь мы находим замкнутую Северную агору, предназначенную для торговли, и общественную площадь перед зданием Булевтерия, и большую торговую Южную агору, имевшую сквозной проезд с севера на юг. Перпендикулярно этому комплексу построек и по соседству с Торговой (или Театральной) бухтой разместились стадион и гимнасий, а все вместе составило столь крупный и яркий ансамбль, что монотонность жилых кварталов, несомненно, смягчалась, если не исчезла совершенно.

Прием пересечения планировочных осей, примененный в Милете, получил широкое распространение еще в классический период.

Помимо Милета ярко выраженный перекресток мы находим в Олинфе, Селинунте, Книде и других городах.

В 409 г. до н. э. Селинунт был разрушен во время карфагенского вторжения, но через два года в акрополе начались планировочные работы. Применяясь к расположению сохранившихся архаических храмов, строители Селинунта осуществили перекресток из двух прямых магистралей. Первая из них прошла от главных ворот вдоль полуострова к морю, а вторая - перпендикулярно ей, между храмами А и В. Таким образом, храмы акрополя оказались заключенными во входящие прямые углы.

Еще более четкое угловое решение мы находим в дорийском городе Книде, где главная улица запад - восток была проложена параллельно береговой полосе. В этой параллельности или перпендикулярности улиц естественным рубежам сказалось искусство греков связывать свои планировочные композиции с природой. Следует отметить еще одно существенное обстоятельство, а именно, что ни один из греческих городов не получил прямоугольного или круглого очертания. Наоборот, все внешние контуры греческих городов, ограниченные оборонительными стенами, всегда имели свободную трактовку, отвечавшую живописным ломаным и льющимся линиям, которыми обладает природа. И, может быть, поэтому геометрическая четкость регулярных планов становилась положительным качеством.

Архитектура акрополей

Одним из наиболее изученных микенских замков является акрополь Тиринфа. Тиринф (Schliemann H. Tiryns. Der prahistorische Palast der Konige von Tiryns, Leipzig, 1886 ) располагался на одиночном пологом холме, продольная ось которого имеет меридиональное направление. Главный вход в тиринфский акрополь находился в восточной стене, а территория так называемой Верхней крепости была занята дворцом с его приемными залами, жилыми помещениями и парадными дворами, в которые вели пропилеи с деревянными колоннами.

Рассматривая грубые внешние стены акрополя, местами достигавшие 9 м в ширину (Стены Тиринфа, сложенные из громадных постелистых камней размером 1X3 м, по справедливости считались одним из "чудес света". Учитывая невысокий уровень строительной техники того времени, трудно представить себе, что эти гигантские камни поднимали и укладывали на большой высоте человеческие руки, вооруженные только одним рычагом. Отсюда и произошла легенда о циклопах, будто бы строивших стены Тиринфа ), лавируя в тесных лабиринтах дворца, зритель убеждается, что акрополь Тиринфа имеет археологическую, но не художественную ценность. Однако, чтобы понять композицию поздних акрополей, необходимо изучить акрополь Тиринфа, так как именно от него и его современников произошли те планировочные приемы и архитектурные формы, которые мы находим в архаическом Афинском акрополе. Древнейшие стены Афинского акрополя столь же грубы и неправильны по очертаниям, как и стены Тиринфа, остатки дворца имеют ту же запутанную планировку, а пропилеи в обоих случаях представляют собой примитивное оформление входов.

Однако сравнивать мегарон Тиринфа со стофутовым храмом можно только с осторожностью, ибо первый является обстроенным помещением с глухими стенами и колоннами с одной стороны, тогда как второй представляет собой свободно стоящее здание. Собственно, происхождение периптера и теперь еще остается не вполне ясным, хотя антовый храм и может являться связующим звеном между ним и мегароном. И тем не менее центральное положение периптерального храма в акрополе и его параллельность продольной оси плоскогорья указывают на влияния микенских планировочных приемов.

Акрополи микенской эпохи до некоторой степени можно уподобить феодальным замкам, возникавшим среди дикой природы. Акрополь служил в это время резиденцией правителей, быть может, иноземных завоевателей, так как могучие стены, окружавшие скалистое плато, красноречиво говорят о военной опасности, постоянно угрожавшей властителям страны. Собственно, помимо дворца в акрополях не было значительных зданий; площади как таковые отсутствовали, их заменяли дворы.

В архаическую эпоху по мере развития полисов вырастают предместья городов, и самый акрополь превращается во внутреннюю городскую цитадель. В это же время происходит крупнейшее событие, определившее архитектуру акрополей на сотни лет, а именно появляются периптеральные храмы. Естественно, что периптер как сооружение, связанное с религиозными процессиями, обходившими храм снаружи, получил объемную трактовку и занял обособленное место в акрополе. Благодаря этому, а также вследствие крупных размеров периптер стал определяющей силой ансамбля, гораздо более ощутительной, чем прежний дворец-мегарон. Тогда же было установлено правило ориентировать храмы в направлении запад - восток. В Олимпии, Дельфах, Селинунте, Афинах и всех прочих греческих городах периптеральные храмы расположились по географическим параллелям с еще большей математической точностью, нежели христианские храмы в России. Однако, применяя установленную ориентацию храмов, греки старались подкрепить ее соответствием естественным рубежам, и если главные улицы греческих городов проводились параллельно или перпендикулярно берегу или горному склону, то также размещались и храмы. С течением времени значение акрополя как внутренней крепости все более и более падало, а с утверждением демократии он перестал быть и резиденцией государственной власти. На примере Афинского акрополя, перестроенного после греко-персидских воин, мы имеем уже священный заповедник Афин, почти лишенный гражданских построек. Именно в этот (классический) период на почве высокого расцвета искусств сложилось живописное понимание ансамбля акрополей. Если храмы архаического Сели-нунта размещались в виде монотонной "строчной застройки", то в Афинском акрополе храмы стояли под углами друг к другу, вследствие чего оживлялась и общая композиция. Если в Селинунте и даже в Олимпии мы находим равновеликие или подобные храмы, то в Афинском акрополе все храмы были различными. Лишь один из них, а именно Парфенон, получил колоннаду со всех сторон и главную угловую точку зрения из Пропилеи (Изыскания, произведенные американским исследователем Акрополя Стивенсом, привели его к заключению, что Парфенон был отделен от священной дороги, идущей вдоль площадки Акрополя, каким-то ограждением с воротами. Однако художественный анализ композиции всего ансамбля не дает нам возможности присоединиться к этому мнению, поскольку пропилон, видимый от Пропилеи, неудачно накладывался бы на угол Парфенона, нарушая тем самым четкость его объемной формы ). Рассматривая ансамбль Афинского акрополя, мы обнаруживаем, что одной из главнейших художественных целей строителей было выделить Парфенон и сделать его безусловно господствующим зданием. Для этого был использован естественный рельеф площадки с подъемом в сторону храма на 10 м. Для выделения Парфенона небольшой храм Эрехтейон получил раздробленную композицию, состоявшую из трех частей, в то время как главный храм имел единый лаконичный объем. И, наконец, чтобы связать воедино весь ансамбль, была поставлена сильная вертикаль в виде статуи Афины Промахос. Известно, что вертикали и большие горизонтальные сооружения начинают сильнее звучать при взаимном соседстве, а в данном случае контраст вертикального изваяния и горизонтального храма с колоннами был особенно острым благодаря сопоставлению бронзовой статуи с мрамором храмов.

Начиная с V в. до н. э. в архитектурную пракику греков входят театры. В условиях сухого и теплого климата Греции театр не требовал крыши, а наличие удобных горных склонов исключало и стены, давая возможность вырубать сиденья для зрителей в самой скале. Подобные театры встречаются в Афинах, Ассосе, Эпидавре, Приене и многих других городах. Но, поскольку акрополи занимали холмы, постольку и театры стали строиться на склонах тех же холмов. Возникновение больших открытых театров на склонах Афинского и Пергамского акрополей украсило эти ансамбли. Театр повлек за собой строительство галерей и террас, служивших местами прогулок для публики, а все вместе настолько изменило внешний облик акрополя, что горные склоны и старые оборонительные укрепления почти совсем стушевались. Афинский акрополь IV-III вв. представлял собой архитектурно единое сооружение, как бы выраставшее из города, композиционно связанное с ним постройками на склонах холма и несшее на себе драгоценные храмы. Конечно, разница между этим акрополем и суровыми замками микенской эпохи была уже колоссальной.

В последние века художественного процветания Греции акрополи испытали на себе влияние римской культуры. В этом отношении особенно показателен Пергамский акрополь. Будучи столицей одного из значительных эллинистических государств, Пергам достиг высочайшего расцвета в правление Евмена II (197-159 гг. до н. э.). К этому времени относится большинство архитектурных сооружений Пергамского акрополя и знаменитый алтарь Зевса, построенный около 180 г. Римское завоевание не разорило города, и вплоть до эпохи Траяна (98-117 гг.) он продолжал украшаться новыми постройками, сохраняя за собой всемирную славу центра эллинской учености на востоке империи.

Пергамский акрополь занимает цепочку естественных террас, поднимающихся с юга на север и образующих большую дугу, внутри которой находились жилые кварталы города. Подъем скалы над уровнем города достигает 100 м, и можно полагать, что постройка акрополя на столь большой высоте объяснялась не столько стратегическими, сколько художественными соображениями, так как отсюда раскрывается чарующий вид на город, долину и отдаленное море.

Сравнивая акрополь Пергама с классическим Афинским акрополем, нельзя не отметить различного отношения к обработке рельефа и трактовке всей композиции в целом. Действительно, грек-классик принимал площадку акрополя в ее естественном состоянии, видя в ней часть окружающей природы. Он относился к ней, как скульптор к мраморной глыбе, которую можно обкалывать, извлекая задуманные формы, но не добавляя ничего чужеродного данному материалу. Фидия, Иктина, Калликрата и Мнесикла удовлетворяла естественная грубая поверхность скалы, контрастная к нежному мрамору храмов. Но мастера эллинизма и особенно римской эпохи искали иных художественных эффектов. Идеально правильная плоская поверхность площадки (к тому же замощенной камнем), господство симметрии и прямого угла являлись для них непреложным законом. И если площадка Афинского акрополя сохранила свои подъемы и впадины почти в первоначальном виде (Площадка Афинского акрополя исправлялась лишь в некоторых местах и, в частности, при расширении плато в южном направлении во время строительства так называемой стены Кимона (середины V в. до н. э.). Глубина насыпного грунта здесь достигает 14 м ), то площадка Пергамского акрополя была разбита на ряд геометрически правильно обрисованных и выровненных террас с удивительной рассудочностью. Композиция Афинского акрополя обладала равновесием частей, но никогда не была симметричной, в Пергаме же симметрия культивировалась. Алтарь Зевса стоит в середине первой террасы: Траянеум представляет собой симметричный, чисто римский ансамбль, и даже театр занимает срединное положение, разделяя дугу большого ансамбля на две симметричные ветви. Разумеется, окончательно "побороть природу", придав ей строгие геометрические формы, здесь не удалось, несмотря на всю мощь инженерных средств. Пергамский акрополь в своем силуэте остался несимметричным ансамблем, и, может быть, это обстоятельство и сохранило за ним живописность, присущую греческим композициям.

Архитектура агор

Происхождение древнегреческих агор в значительной мере еще остается невыясненным. Правда, общественные функции городских площадей в минойскую и микенскую эпохи выполняли дворы, расположенные на территории дворцов, но торговые площади этого времени нам совсем неизвестны.

В архаическую эпоху места для народных собраний находились на территории акрополей и священных участков, тогда как торговля производилась на специальных рыночных агорах, возникавших за пределами акрополей, среди рядовых городских кварталов. Площадь как таковая в это время не являлась самостоятельной архитектурной темой, и, видимо, ни один из архитекторов вплоть до второй половины V в. не получал заданий на строительство площадей. И тем не менее площади возникали, так как перед главными храмами нужно было оставлять свободную территорию, предназначенную для религиозных и гражданских собраний. Такие свободные территории, еще не имевшие геометрически правильных границ, были оставлены перед Стофутовым храмом в Афинском акрополе, перед храмом Зевса в Олимпии, у храмов С и D в Селинунте и, наконец, в самих Афинах, где Писистрат начал строительство площади общественного назначения. Однако эта площадь, как и все архаические агоры, не получила упорядоченного плана, и лишь много лет спустя после нашествия персов Кимон дал распоряжение обсадить эту площадь платанами. Тем самым была сделана первая попытка придать афинской агоре архитектурно организованные контуры. Естественно, что главную роль в композиции архаических агор играли самые храмы. Обычно они врезались в площадь углом, вследствие чего колоннады периптера воспринимались с тех наиболее выгодных зрительных позиций, откуда храм производил впечатление объемной формы.

На стилобатах храмов во время широких народных собраний располагались зрители, наблюдавшие торжественные процессии или выступления политических ораторов, философов и поэтов.

Позднее, в эпоху греческой классики, стали строить многоколонные галереи, предназначенные для торговли и общественной жизни городского населения. Эти галереи ограничивали площадь по меньшей мере с одной стороны и вносили в ее архитектуру элементы регулярности. Такой переходной от архаики к классике площадью явилась уже упомянутая нами большая Афинская агора, планировочная диагональ которой удачно устремляется к северной стене акрополя.

Геометрически правильная гипподамова планировка наложила свой отпечаток не только на улицу, но и на площадь. В условиях строгой уличной сети прямоугольная площадь казалась наиболее естественной. И вот начиная с середины V в. до н. э. в Милете, Мегалополе, Книде, Приене и других городах появляются прямоугольные агоры, обнесенные галереями не с одной, а со всех четырех сторон. Эти обстоятельства решительно изменили архитектуру агор. И если в ансамбле архаической агоры с ее периптеральными храмами, священными рощами и дымящимися алтарями преобладала живописность, то в архитектуре классической агоры решающую роль играли отношения и пропорции простой геометрической композиции. Достаточно представить себе Южную агору в Милете в ее первоначальном виде, чтобы убедиться в этом (Южная агора, как и несь Милет, получила значительные римские наслоения. Во время империи была построена входная триумфальная арка у булевтерия, вследствие чего агора превратилась в совершенно замкнутую площадь. Однако и данном случае речь идет о раннем (греческом) периоде в ее истории, который и получил отражение в приводимой таблице ). Громадные размеры этой замечательной площади, имеющей 166 м в длину, по-видимому, объяснялись характером торговли. Здесь, в южной части Милета, поблизости от главной улицы, ведущей к городским воротам, по всей вероятности, происходила торговля сеном, дровами и скотом, тогда как в портиках и лавках, окружавших Южную агору, продавались съестные припасы и другие негромоздкие товары. Свободная от каких бы то ни было статуй, скамей и прочих малых архитектурных форм вся площадь освещалась лучами яркого солнца и с любой точки воспринималась как простой прямоугольник, обрамленный колоннами. Тесно стоящие невысокие колонны четко выделялись своей белизной на фоне портиков, погруженных в глубокую тень, а красные черепичные крыши завершали эти колоннады и придавали силуэту площади строгую горизонтальность. Можно полагать, что однородность в обработке фасадов площади не снижала общего впечатления, так как превосходные пропорции галерей дополнялись лаконичной и контрастной гаммой цветов на фоне вечно синего неба с бегущими белыми облаками.

Приемы планировки площадей, выработанные в классическую эпоху, сохранили жизнеспособность и в III - I вв. до н. э.

Так, например, пергамский Нижний рынок напоминал своими прямоугольными очертаниями Южную агору Милета; почти аналогична ей и агора в Магнесии на Меандре, однако с той только разницей, что внутри этой площади стоял миниатюрный храм (Зевса Сосиполия).

Появление храмов на рыночной площади, совершившееся в эллинистическую эпоху, было чрезвычайно важным событием, ибо, как мы увидим ниже, храм, поставленный в глубине растянутой площади, превратится в решающую силу ансамбля всех ранних форумов Рима. В эллинистических малоазиатских городах рыночные храмы были не единичным явлением. И если в Магнесии на Меандре храм Зевса стоит перпендикулярно главной оси площади, то на Верхнем рынке Пергама он ориентирован так же, как и у римлян, т. е. вдоль площади. В этом отношении особенно интересна исторически формировавшаяся агора Ассоса. Вполне допустимо, что площадка агоры (образованная вырубкой в скале, а отчасти подсыпкой, укрепленной подпорными стенами) относится к эллинистической эпохе (Об одновременности строительства северной галереи и вырубки скалы для расширения площади см.: Clarke J. Investigations at Assos, London, Cambridge, Leipzig, 1902 ), а если это соответствует действительности, то агора Ассоса с ее характерными для эллинистической эпохи двухэтажными галереями и храмом, поставленным па продольной оси, превращается в связующее звено между греческими и римскими площадями.

Выдающиеся древнегреческие города

Дата основания Афин теряется в глубокой древности. Весьма вероятно, что еще задолго до переселения ионийцев в Аттику скалистый холм акрополя был укреплен и служил резиденцией местных правителей микенской эпохи. И это вполне допустимо, так как нагорное плато, имевшее около 300 м в длину, могло вместить немалое число построек, защищенных скалистыми обрывами почти безо всяких дополнительных укреплений.

В отличие от многих древнегреческих городов Афины разместились среди скудной природы. Голые холмы обособленно возвышаются здесь над безводной равниной; лесов, освежающих ландшафт своими сочными зелеными массивами, нет до самого горизонта, и только синеющая полоса отдаленного Фалерского залива, сверкающий небосвод и конус горы Ликабет отдаленно напоминают страну прекрасных пейзажей - Элладу. И все же ландшафт Афин не был однообразен. Холмы Ареопага, Пникса и Нимф значительно поднимаются над равниной. Лежащий к югу от них холм Мусей уже создает ощутительные контрасты рельефа, тогда как скала акрополя в своем естественном очертании весьма выразительна. Ее силуэт выделяется на небосклоне своей мощной формой, как будто созданной для того, чтобы стать пьедесталом для великих произведений архитектурного искусства (Площадка Афинского акрополя поднимается над подножьем холма на высоту от 55 до 68 м ).

Следует отметить, что скала Афинского акрополя, растянутая с запада на восток, занимала центральное местоположение на территории древних Афин. Акрополь хорошо воспринимался с юга и юго-запада, так как за долиной, по которой несет свои воды ручей Илисс, тянутся отроги Гиметта. Отсюда, т. е. на расстоянии, не превышающем 600 м, раскрывается акрополь, озаренный прямыми или скользящими лучами солнца. Видимый с высоты 110-120 м, он воспринимается почти в проекции сквозь чистый и прозрачный воздух, дающий возможность видеть не только целое, но и детали.

Вот почему акрополь всегда "присутствовал" во всем окружающем ландшафте, а в ясные дни золотое копье Афины Промахос (Воительницы) было видно даже с Фалерского рейда (Фалерский залив находится на расстоянии в 4,5 км от акрополя. Несколько дальше отстоит от него порт Пирей ).

Микенский период в истории древних Афин почти не оставил вещественных следов. Предполагают, что город в это время замыкался в пределах акрополя, по контуру которого тянулись циклопические стены, спускавшиеся к подножию скалы только на северо-западе, чтобы обойти и включить в черту укреплений источник родниковой воды. Этот источник имел большое жизненное значение для акрополя, так как скалистый холм представлял собой безводный каменный массив.

В начале архаического периода на верхней площадке акрополя (и по соседству с северной стеной) был построен дворец базилевсов Аттики.

К этому времени город уже настолько разросся, что вышел из пределов акрополя и стал распространяться в юго-западном направлении - в сторону Илисса и долины Лимн. Еще Фукидид (фукидид. История Пелопонесской войны в восьми книгах, перевод Ф. Г. Мищенка, т. 1, 2, М., 1887, 1888 ) отмечал, что большая часть древних святилищ находилась к югу от акрополя; среди них выделялось святилище Диониса, привлекавшее много паломников. Однако наиболее оживленным местом Афин архаического периода, за исключением акрополя, были Лимны, где находилась древнейшая рыночная площадь. Политическое объединение Аттики под властью Афин способствовало расширению и украшению города. В Афинах сосредоточились культы различных аттических богов, а вместе с ними стали возникать и многочисленные храмы. Среди них заслуживают упоминания храмик Артемиды-Брауронии и большой храм Афины Полиады, чаще называемый Стофутовым храмом (или Гекатомпедоном). Оба храма были построены на территории акрополя, причем первый занял юго-западный угол скалистого плато, а второй разместился в середине, поблизости от позже возникшего Эрехтейона.

Обладая большими размерами и выгодным центральным местоположением, Стофутовый храм господствовал над Афинами, являясь в течение полутора веков главным украшением Афинского акрополя. Естественно, что перестройка этого храма повлекла за собой оформление главного входа в акрополь. И в том же VI в. до н. э. у западной оконечности скалы были построены древние пропилеи, фундаменты которых частично сохранились у южного угла современных Пропилеи.

В конце VI в., во время правления аттических тиранов - Писистрата и его сыновей Гиппия и Гиппарха, проводилось большое строительство. Афины к этому времени значительно расширились, по преимуществу в северном направлении. Город, несомненно, достиг ручья Эридан и включил в свои пределы южную оконечность района "Керамика", где обитали ремесленники-гончары. Желая разгрузить старую агору от скопления людей и вьючных животных, Писистрат основал к северу от акрополя новую торговую площадь, близ которой разместились многоколонные галереи и различные общественные здания. Тогда же за пределами Афин был заложен грандиозный храм Зевса Олимпийского, а самый город впервые получил оборонительную каменную стену. Топография этой древнейшей стены, несмотря на археологические изыскания Курциуса и Юдайха (Curtius E. Die Stadtgeschichte von Athen, Berlin, 1891, u Judeich W. Topographie von Athen, Munchen, 1931 ), все же далеко не ясна, в силу чего мы ограничимся лаконической характеристикой Геродота, назвавшего Афины "колесовидным городом".

На рубеже VI и V вв. Афины пережили ряд потрясений. В 510 г. была уничтожена власть тиранов, но молодую республику ожидали тягчайшие военные испытания в борьбе с деспотической Персией. Овладев Фермопильским проходом, Ксеркс вторгся в цветущую Аттику. Внешние стены Афин не оказались препятствием для персов, но Афинский акрополь героически защищался в течение долгого времени. В наказание за это персы подвергли разрушению все постройки акрополя. Стофутовый храм, так же как и реликвия афинян - священная маслина, был сожжен. Со слепым озлоблением завоеватели уничтожали даже те строительные материалы, которые были приготовлены для только что заложенного Парфенона (Речь идет о так называемом старом Парфеноне, фундамент которого выступает из-под стилобата ныне существующего одноименного храма. Старый Парфенон так и остался недостроенным ).

Однако полностью разрушить акрополь им не удалось, так как Саламин-ская победа, одержанная греками почти рядом с Афинами (близ порта Пирей), возвратила им свободу в том же 480 г.

Восстановление Афин представляет исключительный интерес как в смысле возведения стратегических укреплений, так и в смысле строительства жилых и общественных зданий. К сожалению, рядовая жилая застройка до нас почти не дошла, но оборонительные укрепления и общественные здания, представленные бессмертным ансамблем акрополя, дают достаточный материал для того, чтобы выяснить главнейшие замыслы строителей и определить очередность восстановительных работ. Вопрос, с чего начинать строительство разрушенной столицы, встал перед руководителями Афинской республики и в первую очередь перед Фемистоклом - организатором Саламинской победы. Поскольку война с Персией еще не была закончена, а Спарта являлась лишь временным союзником Афин (и в то же время их потенциальным врагом), постольку первым и неотложным мероприятием стало стратегическое укрепление города. Оборонительное строительство началось с реконструкции акрополя. Насколько важными и спешными были эти работы, можно судить уже по тому, что на заделку пробоин в северной стене были употреблены драгоценные мраморные колонны, приготовленные для строительства Старого Парфенона (Эти цилиндрические отрезки колонн и теперь можно видеть близ Эрехтейона в так называемой стене Фемистокла ).

Почти одновременно с укреплением акрополя, а именно в 479-478 гг. до н. э., были построены новые городские стены Афин, охватившие более обширную территорию (Новые стены Афин, согласно Фукидиду, имели 43 стадия в окружности, т. е. около 7 км. Осуществление стен в течение одного года наводит на мысль об участии в строительстве не только местного населения, но и большого числа пленных и войск. Следует отметить, что строительство стен проводилось Фемистоклом в тайне от Спарты, чем и следует объяснить высокие темпы строительных работ ). С юго-запада стены прошли по стратегически выгодным высотам Мусея, Пникса и Нимф, а на востоке коснулись площадки недостроенного храма Зевса Олимпийского. Вслед за тем Фемистокл приступил к укреплению Пирея и строительству соединительных пирейско-афинских Длинных стен. Когда это грандиозное сооружение, имевшее около 6 км в длину, было закончено, Афины и Пирей соединились и образовали единое стратегическое целое.

В истории градостроительства, так же как и в военной истории, Длинные стены еще не получили должной оценки, а между тем они являлись весьма разумным оборонительным сооружением. В самом деле, если вспомнить, какую огромную положительную роль сыграла в обороне Ленинграда 1941-1944 гг. узкая зона, соединявшая героический город с Кронштадтом на западе и Ладожским озером на востоке, то станет понятным стратегическое значение Длинных стен, ибо они защищали важнейшую дорогу, дававшую выход Афинам к стоянке военного флота. И Фемистокл хорошо понимал, что пока сохраняется связь Афин с пирейской военной базой, до тех пор Афины будут неприступной твердыней. Именно поэтому он предпринял строительство укреплений, составляющих более 35 км в длину (Пирейско-афинские укрепления состояли из следующих частей: стены Пирея и пирейских гаваней общим протяжением в 13,5 км; Северная и Южная Длинные стены - около 12 км; Фалерская стена, впоследствии замененная Южной Длинной стеной, - 5,5 км и, наконец, городские стены самых Афин - 5,5 км. Если сопоставить эти стены с оборонительными укреплениями Вавилона и Рима времен империи, то последние окажутся вдвое меньшими по длине ).

Помимо стратегического значения пирейско-афинские Длинные стены играли немаловажную архитектурную роль, так как они ограждали кратчайшую и главную дорогу в Афины. Восприятие акрополя с пирейской дороги было проверено автором данной работы на натуре, несмотря на всю сложность этой задачи. Ведь древних Длинных стен уже давно нет, тогда как многоэтажная застройка слившихся воедино городов заполняет интервал между Афинами и Пиреем. Что же оказалось в результате этой проверки? Пешеходы, направлявшиеся из Пирея в столицу, лишь в самый первый момент могли увидеть тимпан Парфенона и зеленеющую рядом с ним полуфигуру Афины с золоченым копьем. Тем самым зрителям показывали конечную и весьма интригующую цель пути. Однако в дальнейшем акрополь надолго скрывался из вида. Но когда зритель, перейдя ручей, достигал вершин прославленных холмов, перед ним стремительно начинал подниматься со дна котловины ансамбль акрополя, причем с наиболее выигрышной для него стороны, а именно от главного входа. Такого эффекта в организации подходов к выдающимся памятникам зодчества история еще не знала.

Однако к строительству новых храмов в акрополе перешли не сразу, и это вполне естественно, так как крупные средства и силы отнимала планировка и жилая застройка Афин и Пирея. Поскольку Пирей создавался на почти необжитом месте, постольку здесь явилась возможность осуществить регулярную планировку, поставив перед собой определенные композиционные задачи. Афины же, отчасти в силу холмистого рельефа, а отчасти в силу невозможности изменить старую планировочную топографию, не получили регулярного плана. Как и в архаический период, в Афинах в V в. сохранялась беспорядочная паутина узких извилистых улиц, огибавших холмы и сходившихся пучками у немногочисленных городских ворот.

"Всадник". Мраморный барельеф второй половины V в. до н. э. (вероятно, из Парфенона)

Существенным мероприятием этого времени был переход от местного туфа к так называемому поросу, известняку, который доставлялся через пирейский порт. Из этого камня было построено большинство общественных зданий Афин классического и эллинистического периодов. Способствуя инициативе отдельных застройщиков в восстановлении жилищ, Фемистокл, а вслед за ним и Кимон продолжали работы в акрополе. В короткий срок были реставрированы архаические Пропилеи и целла Стофутового храма (Утрата Стофутовым храмом внешней колоннады подтверждается тем обстоятельством, что портик кариатид Эрехтейона был построен на фундаментах этой колоннады, т. е. почти впритык к целле старого храма ), и только после того, как безопасность Афин была гарантирована, а местное население получило жилые дома, началась капитальная перестройка акрополя.

В 40-х годах V в. во главе афинской рабовладельческой демократии стал Перикл - выдающийся политический деятель, покровитель наук и искусств. Используя выгодное политическое положение Афин, фактически подчинивших себе союзные греческие государства, Перикл объединил в своих руках громадные материальные ресурсы и объявил строительство Афинского акрополя общегреческим делом (Стоимость работ по радикальной перестройке Афинского акрополя составила примерно 38,5 млн. золотых рублей, что для того времени было чрезвычайно крупной суммой. Согласно описаниям Фукидида и Плутарха, Периклу стоило больших усилий добиться утверждения сметы расходов в Народном собрании. Представители правых аристократических партий, так же как и крайние демократы, упрекали его в безрассудных растратах общегреческой делосской казны. Афины называли "кокеткой, которую убирают золотом и драгоценностями" за счет вооружения греческой федерации. И только благодаря авторитету Перикла и поддержке его друзей (Сократа, Фидия и др.) строительство удалось осуществить по намеченной программе. Подробные описания строительства акрополя оставил Плутарх в "Биографии Перикла" ). В 448 г. против главного входа в акрополь была поставлена бронзовая статуя Афины Промахос. Афина, представленная во весь рост, была задрапирована в легкие одежды, в руках она держала щит и копье. По отзывам древних авторов (Павсания, Овидия, Зосима и др.), статуя представляла собой выдающееся произведение монументальной скульптуры. Но, к сожалению, вместе с разграблением акрополя в византийский период она бесследно исчезла, и лишь изображения на древних монетах дают о ней отдаленное представление.

В следующем, 447 г., началось строительство главного храма акрополя - Парфенона, посвященного Афине Деве. Над осуществлением этого здания работали Фидий, Иктин и Калликрат. Иктину, по всей вероятности, принадлежала композиция Парфенона; Калликрат являлся организатором и руководителем строительства, а Фидий принял на себя руководство всеми скульптурными работами и выполнил статую Афины, поставленную в целле храма. Для Парфенона, так же как и для прочих храмов акрополя, был выбран белый пентелийский мрамор, получивший с течением времени легкий желтоватый оттенок. В выборе материала сказался утонченный вкус архитекторов, ибо совершенно белые здания (или белые с голубоватым оттенком, каким обладал гиметтский мрамор) казались бы слишком контрастными на фоне южного неба.

Анализируя расположение Парфенона, нельзя не удивляться тому искусству, с каким было выбрано место для этого храма. Следует сказать, что для строительства Парфенона как главного храма акрополя могли освободить любое место - вплоть до уничтожения Стофутового храма. Однако этого не сделали и, разумеется, совсем не потому, что старый храм был особенно ценным; наоборот, Стофутовый храм считали обреченным еще в восстановительный период, но выбор Иктина и Калликрата пал на южную часть площадки акрополя только потому, что она имела несомненные художественные преимущества. Действительно, Парфенон был размещен на самом высоком и самом выгодном месте в смысле восприятия его как объемной формы. Ему обеспечили угловую перспективу, благодаря которой здания подобного рода производят особенно сильное впечатление. Зная, что парадный вход в акрополь не мог переместиться при новой перестройке ансамбля, Иктин и Калликрат вписали Парфенон в тот оптимальный угол зрения, который тонкий художник всегда ощущает в натуре, не прибегая к помощи книжных знаний (Зона оптимальной видимости в зависимости от характера сооружения колеблется от 25 до 30°. Угол зрения на Парфенон, согласно измерениям по точным геодезическим планам, составляет 27° 30" ).

Строительство Парфенона велось очень быстрыми темпами, и через 9 лет, т. е. к 438 г., здание, имевшее 69 м в длину и 31 м в ширину, было закончено (за исключением скульптуры в тимпанах). На следующий год архит. Мнесикл заложил фундаменты Пропилеи, а в 432 г. торжественный вход в Афинский акрополь получил свое завершение. Снаружи Пропилеи были украшены колоннадой дорического ордера, но в отличие от ордера Парфенона размеры колонн были снижены, а детали упрощены, чтобы обеспечить главному зданию безусловное архитектурное превосходство (Отметим, что колонны в Парфеноне имеют 10,43 м в высоту, тогда как высота колоннады Пропилеи не достигает и 9 м. В отличие от Парфенона фриз Пропилеи не имел скульптурных деталей, а капители украшались не пятью, а тремя ремешками ). В специальных трудах по истории архитектуры фигурируют две противоположные гипотезы: согласно одной из них Пропилеи считаются недостроенным симметричным сооружениям, а согласно второй - Мнесиклу приписывается асимметричный замысел. Последнюю гипотезу, сторонником которой является Шуази, можно считать убедительной, так как в классический период греки еще не стремились к симметричному расположению зданий (Точку зрения Шуази разделяют авторы "Всеобщей истории архитектуры", т. II. М., 1949, с. 146 ). Наоборот, непринужденное живописное размещение зданий, разнообразных по размерам и формам, являлось у них руководящим творческим правилом. И, несомненно, что южное крыло Пропилеи было задумано в виде небольшого объема, совсем неравноценного северному крылу. В противном случае позднее построенный храмик Бескрылой Победы (Ники Аптерос) нарушил бы симметричную композицию.

Место, лежавшее к северу от старого Стофутового храма, издревле считалось священным. Здесь показывали мнимый след, оставленный трезубцем Посейдона на скале, и здесь же находилась священная маслина, пустившая новые ростки после изгнания персов (Мифическому спору Афины с Посейдоном из-за обладания Аттикой была посвящена скульптурная группа, украшавшая западный тимпан Парфенона. Некоторое представление об этой утраченной композиции дает свидетельство Павсания, зарисовки, сделанные художником Карреем до взрыва Парфенона, а также рельеф эллинистической вазы, найденной в Керчи ). Неудивительно поэтому, что в данном месте возник новый храм-Эрехтейон, посвященный двум богам: Афине-покровительнице города и Посейдону. Эрехтейон был заложен в 421 г. непосредственно после окончания храмика Ники Аптерос, датой же окончания этой постройки считается 407 или 406 г., когда строительство в акрополе прекратилось в связи с неудачной для афинян Пелопонесской войной.

Нет никакого сомнения в том, что Эрехтейон создавался в качестве второстепенного храма, который должен был контрастировать Парфенону, оттеняя его архитектурные особенности. Этим композиционным назначением Эрехтейона следует объяснять различия в размерах обоих храмов, в трактовке их композиции и, наконец, в применении разных ордеров - ионического и дорического. Но особенно ярко проявляются эти контрасты при сравнении противоположных продольных фасадов, оформлявших дорогу Панафинейских шествий (Панафинейские шествия (т. е. обряд приношения одежд Афине Деве) имели не столько религиозное, сколько политическое значение. Особо торжественные шествия, как и Олимпийские игры, устраивались через каждые четыре года. Дорога Панафинейских шествий шла от Пропилеи между обоими храмами акрополя и заканчивалась у главного (восточного) входа в Парфенон ).

Фасад Эрехтейона, обращенный в сторону Парфенона, сложен из прямоугольных мраморных блоков, настолько гладких и точно подогнанных один к другому, что малейший нюанс светотени становится ощутительным на фоне стены. Но противоположный фасад Парфенона, как выходящий на север, был всегда погружен в прозрачную голубоватую тень. Целла этого храма, также имеющая гладкие стены, скрывается колоннадой, и, собственно, роль стены как внешней ограждающей поверхности выполняют в Парфеноне колонны. Семнадцать дорических колонн образуют шеренгу монументальных и мощных вертикалей. И только благодаря непрерывной колоннаде Парфенон приобрел тот размеренный ритм членений, который отсутствует в Эрехтейоне. Хорошо понимая интимный, женственный характер малого храма, строители Эрехтейона раскрыли художественную сущность своей постройки пластическими средствами - в образе кариатид, опять-таки противопоставленных Парфенону. К сожалению, скульптура и малые формы, некогда в изобилии украшавшие акрополь, постепенно утрачивались, но даже то, что сохранилось в руинах Эрехтейона, храма Ники и более поздних скульптур театра Диониса, красноречиво говорит о живых человеческих чувствах, присущих художникам греческого искусства.

В год окончания последнего храма акрополя-Эрехтейона-сгорел Стофутовый храм. Остатки этого здания были разобраны, и ансамбль, расположенный на площадке акрополя, остался неизменным на многие сотни лет. В IV в. развернулось довольно широкое строительство в самих Афинах, однако, за исключением каменного театра Диониса на южном склоне Акрополя и стадиона, возникшего среди Гиметтских холмов, крупных общественных зданий в это время не строили. Сокращение строительства общественных зданий объяснялось двумя основными причинами: 1) последствиями неудачной Пелопонесской войны, истощившей государственные ресурсы, и 2) необходимостью повышения благоустройства столицы. Следует отметить, что вплоть до начала IV в. Афины представляли собой беспорядочно застроенный и загрязненный город. На территории Афин наряду с переуплотненными кварталами ремесленной бедноты в районе акрополя зияли пустые места; улицы и площади, как правило, не мостились; число колодцев было до крайности ограниченным, а нечистоты, особенно обильные в окрестностях рынков и боен, накоплялись на улицах и пустырях, вызывая зловоние, грязь и частые эпидемии. Антисанитарное состояние города еще более обострилось после разгрома спартанцами соседних аттических городов, так как в Афины нахлынули беженцы, искавшие убежища за надежными городскими стенами.

Желая избежать стихийной застройки, Клеон отвел для пришлого населения новый район, заключенный между Длинными стенами, к юго-западу от холмов Мусея и Пникс. Этот район получил дополнительную стену, известную под названием стены Клеона. Однако возникновение этой стены, а также жилого района, запиравшего путь из Пирея, можно расценивать как отрицательный факт, так как Афины утратили теперь парадный въезд в город.

Вероятно, поняв допущенную ошибку, афиняне тогда же проложили новую дорогу в Пирей, которая прошла по незащищенной территории параллельно Длинным стенам и слилась со "священной" Элевсинской дорогой у западной оконечности Афин. Здесь были построены громадные Двойные ворота (так называемый Дипилон). Но перенесение главного въезда в Афины не принесло положительных результатов, так как пирейская дорога, проходившая между Длинными стенами, создавала акрополю неповторимый эффект.

Основные этапы развития античного жилого дома (по Е. И. Евдокимовой): 1 - мегарон; 2 - соединение мегаронов; 3 - появление замкнутого двора и портиков с трех его сторон; 4 - застройка углов двора и образование дома "пастадного" типа (схема жилых домов Олинфа V-IV вв. до и. э.); 5 - эллинистический дом перистильного типа с развитой продольной осью (дом (Трезубца на о. Делос); 6 - схема помпеянских жилых домов

Строительство IV в. имело утилитарное значение в первую очередь и художественное лишь во вторую. Преследуя практические цели, афиняне перешли к более прочному и доступному гиметтскому мрамору; в различных районах Афин началось мощение улиц; в Пирее возникли новые склады и верфи; значительно улучшились водоснабжение и очистка обоих городов, но главным достижением IV в. явилось широкое строительство жилых домов. Раскопки, произведенные в Олинфе в 20-х годах текущего столетия, показали, что перистильный жилой дом, который ранее целиком относили к эллинистической эпохе, зародился еще в классическую эпоху. Весьма вероятно, что типичные для Олинфа "пастадные" дома имели распространение и в Афинах. В 40-х и 30-х годах IV в. равнинные районы Афин были застроены обширными домами богатых торговцев и владельцев ремесленных мастерских. В отличие от кварталов, принадлежавших демосу, здесь не было удушающей тесноты, а при таком положении естественным путем появилась и зелень. Частные сады слились с позднее возникшими загородными садами Академии и Ликея и образовали на окраинах Афин большие зеленые массивы.

Включение Афин в орбиту великой Македонской монархии на положении присоединенного города не могло не иметь отрицательных последствий даже после распада империи. Экономический потенциал Афинской республики, поколебленный во время Пелопоннесской войны, теперь оказался настолько подорванным, что для строительства крупных общественных зданий приходилось искать покровительства у восточных монархов. Так, например, египетский царь Птолемей II Филадельф в течение долгого времени был главным застройщиком Афин. На средства Птолемея в Афинах возвели библиотеку и обширный гимнасий; пергамские цари Аттал I, Евмен II и Аттал III украсили Афины многочисленными статуями, портиками и садами. Среди этих построек особенно выделялась так называемая стоа Евмена, построенная у подошвы акрополя и служившая своеобразным фойе для громадного театра Диониса.

Во II в. до н. э. на европейскую историческую арену выдвинулась новая грозная сила в лице республиканского Рима. Хорошо понимая, что Афины не смогут вернуть утраченного политического господства среди греческих государств, дальновидные правители Аттики старались сохранить за Афинами значение крупнейшего культурного центра. Этим и определялась политика Афин на всем протяжении римского владычества, и если неравная дружба с Римом и нарушалась периодическими восстаниями, то преемники мятежных афинских вождей старались загладить вину. Статуя Агриппы, поставленная перед входом в акрополь, храм Ромы и Августа возле Парфенона и ряд греческих изваяний, переделанных в портретные статуи римских императоров и полководцев, дают вещественные доказательства этой вассальной политики Афин. Следует отметить, что Афины, еще обладавшие высоким художественным обаянием, сумели найти у Рима не только защиту, но просвещенное и щедрое покровительство. Уже с постройкой Римского рынка и башни Ветров начался ощутительный строительный подъем, а через полтора столетия после этого, при императоре Адриане, строительство достигло такого размаха, какого не было со времени Перикла.

Будучи выдающимся архитектором и поклонником древнегреческой художественной культуры, император Адриан решил блистательно отстроить Афины. Адриан три раза и подолгу жил в Афинах, в силу чего вполне допустимо его участие в строительстве города не только в качестве заказчика, но и в качестве автора ряда построек. К северу от Римского рынка, по распоряжению Адриана, была построена великолепная библиотека с бассейном и колоннадами по сторонам прямоугольного двора. Помимо библиотеки при Адриане возникли Пантеон, храм Геры, стоколонный гимнасий и ряд других общественных зданий. Однако высокая плотность застройки ограничивала строительные возможности, а, кроме того, с ростом населения ощущалась необходимость в территориальном расширении города. Поэтому Адриан предпринимает строительство нового городского района. Этот район, известный под названием Андрианополя, или Новых Афин, примкнул с востока к старому городу и получил свою особую оборонительную стену. Желая оформить парадный въезд в Новые Афины, Адриан соорудил триумфальную арку близ старой восточной стены и почти одновременно приступил к завершению недостроенного храма Зевса Олимпийского. Храм Зевса относится к числу крупнейших культовых зданий античного мира. Имея 108 м в длину и 41 м в ширину, он далеко превосходит все храмы Древнего Рима и уступает только таким исполинским сооружениям, как храм Бэла в Пальмире и храм Аполлона в Селинунте. Решающую роль в композиции данного храма играют колонны. Даже тогда, когда целла храма еще существовала, она не была ощутимой, ибо два ряда гигантских коринфских колонн, обрамлявших боковые фасады, и три ряда - с торцов совершенно скрывали внутренний объем. Теперь же, когда храм Зевса утратил целлу и крышу, колонны освободились от давящей нагрузки и производят впечатление окаменевших фантастических деревьев.

Наряду с Адрианом крупным строителем Афин был местный афинский богач Ирод Аттический (Герод Аттик). На его средства был выложен мраморными плитами стадион, находившийся за ручьем Илисс, и заново построен у подошвы акрополя закрытый театр Одеон с громадной галереей для публики. Расположенное к югу от храмика Ники Аптерос, это здание уравновесило театр Диониса и полностью завершило композицию акрополя.

Постройки Герода Аттика были последними в истории развития древних Афин. Уже в конце II в. строительство прекратилось, а начавшийся распад всемирной Римской империи завершил деградацию города. Особенно сильно пострадали Афины в IV и V вв. при сооружении Константинополя, когда для украшения новой восточной столицы империи из Дельф, Афин и Олимпии вывозились не только мелкие произведения искусства, но и громадные статуи. Вероятно, при Юстиниане акрополь утратил статую Афины Промахос, но все же ансамбль сохранялся в течение многих веков, и даже средневековые перестройки не уничтожили главных сокровищ акрополя. Губительные последствия для Парфенона и Эрехтейона имела венецианско-турецкая война 1687 г., во время которой бомба, попавшая в Парфенон, взорвала турецкий пороховой погреб, находившийся в целле храма. Остатки разрушенного Парфенона настолько мало ценились турецкими наместниками в Греции, что первый же "солидный покупатель" афинских древностей лорд Эльджин не получил отказа и смог переправить в Англию все уцелевшие метопы и рельефы с тимпанов великого храма (Изъятие скульптурных деталей Парфенона, происшедшее в 1802-1812 гг., вызвало глубокое возмущение в кругах просвещенного европейского общества; оно захватило даже Англию, о чем свидетельствует, например, стихотворение Байрона "Проклятие Минервы". В этом стихотворении богиня Афина проклинает лорда Эльджина за разграбление принадлежащих ей художественных сокровищ ).

Раскопки и работы по восстановлению акрополя начались с 30-х годов XIX в. В них приняли участие Росс, Бэлэ, Дёрпфельд, Каверау и ряд других археологов, представлявших различные археологические общества. В результате многолетних работ, особенно широко проводившихся накануне второй мировой войны, был детально исследован ансамбль Афинского акрополя, и все его здания по мере возможности собраны из отдельных кусков. Особенно интересной была реставрация Парфенона, где каждый камень ставился на свое место с добавлениями тех утраченных промежуточных блоков, которые считались археологически несомненными. Однако скульптура Парфенона все еще продолжает оставаться в Британском музее, красноречиво свидетельствуя о преобладании захватнических интересов над естественным желанием художников всех стран иметь ансамбль акрополя в его полном первоначальном виде.

Приена

По сравнению с Афинами Приена, как и все прочие древнегреческие города, оставила неизмеримо меньшее архитектурное наследство. И это вполне понятно, так как Приена была второстепенным и очень небольшим колониальным городом, вся застроенная территория которого смогла бы уместиться на площадке Афинского акрополя и соседней с ней долины Лимн. Далее, история строительства Приены не охватывает и двух столетий, тогда как Афины создавались на протяжении 13 веков. И, наконец, Приена - это скорее плод эллинистической, а не классической художественной культуры, так полно отразившейся в Афинах.

По степени разрушения Приена приближается к Пергаму, Селинунту и Ассосу. В Приене не сохранилось ни одной целой колонны, не говоря уже о целых портиках и храмах; все камни кажутся сдвинутыми со своих мест какой-то исполинской разрушающей силой, а между тем Приена гораздо лучше сохранилась, чем вышеупомянутые города. Это объясняется тем, что после разорения города турками-сельджуками в XIII в. н. э. весь край, прилегавший к Латмийскому заливу, совершенно опустел. Поверженные колонны, хотя они и заволакивались песками и зарастали мхом, не использовались в новых постройках. И, собственно, для воссоздания облика древнего города имеются почти все материалы. Вот почему Приена получила название Малоазийских Помпеи.

Местонахождение архаической Приены остается невыясненным. Новая Приена была основана ионийцами в середине IV в. до н. э. и первые 15-20 лет находилась под властью Афин. Место для строительства города было выбрано у подножия скалистых Микальских гор, защищающих долину р. Меандр от северных ветров. Некогда долина Меандра была покрыта полями и рощами, за которыми у южного горизонта тянулся живописный Латмийский залив. Уже из города раскрывался обширный равнинный пейзаж, окаймленный горами, но если подняться на площадку акрополя (Акрополь Приены никогда не имел специфической для акрополей застройки. В нем помещался только военный дозор, поэтому название акрополя следует применять к нему с оговорками ), лежавшую на 200 м выше уровня города, то с этой громадной высоты были видны Милет и даже отдаленная Гераклея. Однако с течением времени окружающий ландшафт весьма изменился. Наносы реки затянули выход из Латмийского залива и превратили его в небольшое соленое озеро Бафа с заболоченными берегами. Гераклея и Милет разделили трагическую судьбу Приены, и в настоящее время безлюдная равнина Меандра является скудным естественным пастбищем, по которому бродят стада овец и коз.

В отличие от Афин, Милета и других больших греческих городов Приена никогда не играла самостоятельной политической роли. Наоборот, она имела лишь подчиненное значение и переходила из рук в руки, подпадая то под власть Афин, то под власть соседнего с нею Милета, то подчиняясь македонским, каппадокийским и пергамским царям. Экономические возможности Приены не отвечали той роскоши, с которой велась застройка города, в силу чего строителям Приены приходилось искать иностранного покровительства на всем протяжении ее истории. Решающее значение в строительстве Приены, несомненно, имел короткий первоначальный период, когда Приена находилась под властью Афин, ибо Александр Македонский, вторгшийся в Малую Азию в 334 г. до н. э., уже нашел сложившийся город, производивший прекрасное впечатление. Поскольку Приена лежала поблизости от персидских владений, постольку строительство началось с укрепления города. Городские стены, имевшие два с лишним метра в толщину, описали неправильную дугу и примкнули к отвесной скале, на вершине которой был устроен дозорный пост. Вероятно, одновременно со строительством стен был разбит и план города, не подвергшийся впоследствии существенным изменениям (Устойчивость генерального плана Приены подтверждается совпадением "красных линий" застройки во всех довизантийских археологических слоях ).

Строители Приены применили характерную для конца классической эпохи гипподамову планировку. При наличии стандартных кварталов план города мог превратиться в бессодержательную и унылую сетку. Однако этого не произошло. Будучи замечательными мастерами, архитекторы, создававшие Приену, сделали план города разнообразным и контрастным. Прежде всего они по-разному спроектировали уличную сеть. Улицы, идущие с запада на восток, как предназначенные для езды, получили у них спокойные продольные профили, тогда как перпендикулярные улицы, преодолевавшие подъемы, почти, как правило, превратились в непрерывные лестницы. И если средняя ширина проезжих улиц составляла 6 м, то ширина пешеходных колебалась от 3 до 4 м. Но главную роль в обогащении генерального плана Приены сыграл ее общественный центр.

Центр Приены представлял собой целый комплекс построек, расположенных на трех террасах. На нижней, первой, идеально плоской террасе, примыкая к так называемой улице Западных ворот, находилась прямоугольная агора. К западу от нее лежал продовольственный рынок, а к востоку находилось окруженное галереями святилище Зевса. Вторая терраса, лишь немного приподнятая над нижней, была занята большой галереей общественного назначения. Эта так называемая Священная стоа (или стоа Ороферна) имела ряд расположенных позади помещений, среди которых выделялись экклесиастерий и гимнасий. Третья, наиболее высокая терраса целиком принадлежала храму Афины. Перечисленные сооружения, объединенные агорой, в совокупности занимали девять стандартных кварталов, что составляло V? от застроенной территории Приены. Тот, для кого приведенные цифры не являются пустым звуком, поймет, что центр Приены был относительно очень крупным, а при таком положении необходимость в планировочных осях отпадала, ибо крупный компактный и хорошо расположенный центр города обладает громадной силой. Он способен оживлять большие пространства вокруг себя и в полной мере служить завязкой планировочной композиции всего города.

Анализируя центр Приены, нельзя не удивляться тому мастерству, с каким была решена его композиция. Прежде всего большой интерес представляла самая агора, обнесенная с трех сторон стройной и легкой дорической колоннадой. За колоннадой скрывались торговые помещения, значительно расширявшие агору; благодаря этому углы площади врезались в окружающие кварталы, а улица Источника получила изломы и замкнутые перспективы. Нет никакого сомнения в том, что если бы главную площадь Приены проектировал архитектор, мыслящий элементарно, то она превратилась бы в незастроенный квартал и весь эффект обходящей улицы был бы безвозвратно утрачен. Созданная еще в IV в. до н. э., агора не могла иметь абсолютно симметричной композиции, и если середина южной галереи была отмечена лестницей, то напротив расположенная Священная стоа совершенно нарушала симметрию. Столь же несимметричным был и священный участок храма Афины, где пропилеи не совпадали с осью периптера.

Работы по планировке города, вероятно, приближались к концу, когда к Приене подступили войска Александра Македонского. Приена не оказала сопротивления Александру и даже в период осады Милета являлась его резиденцией. Очарованный изяществом миниатюрного греческого городка, царь Александр решил отстроить Приену и в первую очередь внес щедрые дары на окончание заложенного храма Афины. В связи с этим строительство в Приене сильно оживилось. Приенцы смогли пригласить архитектора Пифея (построившего Галикарнасский мавзолей), и в относительно короткий срок ионический периптеральный храм был полностью завершен. В благодарность Александру на мраморной стене пронаоса храма приенцы высекли надпись: "Царь Александр посвятил сей храм Афине Полиас".

Однако эпоха Александра Македонского была последним этапом расцвета строительства Приены. В дальнейшем даже под покровительством Рима и Византии строительство стало сокращаться, и, наконец, в XIII в. Приена была разрушена во время нашествия мусульманских племен.

В 1895-1899 гг. под руководством Виганда и Шрадера было проведено археологическое изучение Приены (Martin Schede. Die Ruinen von Priene, Berlin - Leipzig, 1934 ). Помимо центральных ансамблей, украшенных мраморными скамьями, бассейнами и скульптурой, раскопками обнаружено большое число жилых домов, а также открытый театр, стадион и примыкающий к нему нижний гимнасий. Жилые дома Приены дают возможность проследить переход от жилых помещений типа мегарона к эллинистическим перистильным домам. Наряду с жилыми домами значительный интерес представляет благоустройство Приены. Несмотря на незначительность городского населения, вряд ли превосходившего 2,5 тыс. жителей, Приена имела и водопровод, и канализацию. Вода, поступавшая с гор, очищалась в специальных отстойниках и подводилась почти к каждому дому при помощи подземных керамических труб. В расчете на летние месяцы продовольственный рынок был снабжен холодными погребами, предназначенными для хранения мяса и рыбы, и, наконец, в Приене мы обнаруяшваем превосходные каменные мостовые, набранные из больших прямоугольных плит.

Выше уже говорилось о том, что во многих городах Египта, Двуречья и Крита также устраивались канализация, водопровод, мостились улицы. Однако какой громадный путь прошло человечество от этого примитивного благоустройства до высокого бытового комфорта Приены. Будучи городом эллинистической культуры, Приена создавалась как единое художественное произведение. В Приене не было таких утилитарных сооружений, которые не подвергались бы архитектурной обработке. Вот почему и мраморные кресла в театре, и простые ступени ведущих на гору улиц, и мостовые у храмов и алтарей были не только удобны и прочны, но и прекрасны в полном значении этого слова.

Особенности архитектуры Древней Греции. Храм Парфенон в Афинах

1.2 Особенности планирования городов

Кроме храмов все древнегреческие мастера возводили огромное количество иных архитектурных сооружений, которые имели общественное назначение: палестры, стадионы, театры и так далее. Что касается театров, то они располагались на склонах гор.(рис.5) При этом поперек склона делались специальные подмостки, предназначенные для зрителей. Перед ними внизу возводилась сцена для выступления актеров. Как правило, самый большой театр был в состоянии вместить более 25 тысяч человек.

Что касается жилых домов, то в центре они имели дворик прямоугольной формы, куда выходили окна и двери помещений. Основное предназначалось для трапез и пиров, а верхний этаж обычно принадлежал представительницам прекрасной половины человечества.

В Древней Греции был особый период, который отмечен градостроительством. В это время возводились многочисленные торговые центры и строения разного назначения, причем все это осуществлялось очень быстрыми темпами и в больших масштабах. На основании этого появилась необходимость разработать определенные технические приемы, а также теоретические основы для того чтобы быстро производить строительные процессы.

Новые разработки того времени объединялись в особых архитектурных трактатах. Их авторы работали над созданием самых рациональных путей строительства, причем и в техническом и архитектруно-планировочном отношении. Примерно в это же время разрабатывается принципиальная схема планировки города, который расчленен прямоугольной сеткой на одинаковые кварталы.

Как правило, в центре города располагались зданий общественного назначения: городской совет, народное собрание, базилик, школы, гимназии и храмы. Центральная городская площадь того времени имела характер рынка или агоры. Сама площадь и улицы в процессе строительства специально окаймлялись портиками, которые создавали тень, а по контуру города опоясывались стенами, выполняющими оборонительные функции.

Культура Мезоамерики

Перечисленные проблемы - это лишь поверхностный слой айсберга тайн цивилизации майя, которые создают вокруг них особый мистический ореол. Историю и культуру народа майя принято делить на три основных периода...

Пина Бауш - гений жеста

пина бауш немецкий хореограф В конце 80-х Пина начинает серию спектаклей, посвященных странам мира. Их еще называют «портретами стран и городов». Однако к реальности они имеют опосредованное отношение...

Современное развитие социально-культурной деятельности и ее социальных институтов происходит на фоне коренных преобразований во всех сферах жизни российского государства - от экономики до идеологии. Происходит смена ценностных ориентиров...

Разработка концепции социально-культурного развития города

Творчество импрессионистов как проявление противоречивости исторической эпохи

Постимпрессионизм (Post-Impressionism), этот термин впервые употребил английский критик Роджер Фрай по отношению к различным направлениям в искусстве, возникшим во Франции в период с 1880 по 1905 г. как реакция на импрессионизм...

Финансирование культуры

В настоящее время Министерство культуры и массовых коммуникаций РФ финансирует федеральные учреждения и организации. Их перечень определяется правительством РФ. В него входят библиотеки, музеи, театры, учебные заведения...

Хараппская культура

Существование крупных городов, наличие строгой системы городского планирования и строительства свидетельствуют о высокой степени развития Хараппской цивилизации. В результате раскопок было открыто несколько крупных городов...

Хараппская культура

После нескольких столетий расцвета наступил «закат» хараппской цивилизации. Исследователи проследили внутреннее развитие хараппской культуры и определили, что существовало несколько периодов в жизни городов...

Принятие в 1998 г. Бюджетного кодекса Российской Федерации означало переход к качественно новому этапу в развитии бюджетной системы и начало реализации бюджетной реформы: переход от управления затратами к управлению результатами...

Целевые программы в сфере культуры: цели, механизмы разработки, финансирования и реализации в Вологодской области

Правовое регулирование отношений программно-целевого бюджетного планирования в настоящее время, по мнению ряда авторов, носит разобщенный характер [См.: 101, 83-84]. В Законодательство Российской Федерации отсутствуют нормативно-правовые акты...

Рост производительных сил и возрастающее могущество греческих полисов вызвали в V в. до н. э. усиленное развитие городов. Это сказалось в строительстве городских укреплений и разнообразных сооружений общественного пользования. Сформировался и новый тип жилища - городской дом рабовладельца.

В этот период зарождается греческая градостроительная теория. Потребность в простых геометрических приемах разбивки и в планомерном строительстве городов, несомненно, возникла еще в VIII-VII вв. до н.э., в период интенсивной греческой колонизации. Возможно, тогда же появились первые элементы регулярного города, реализованные, например, в прямоугольной уличной сети Селинунта и, возможно, в аналогичной планировке одного из районов Ольвии, милетской колонии на Бугском лимане в северном Причерноморье. Следующая по времени достоверно датируемая прямоугольная сеть улиц была разбита в 479 г. до н.э. при восстановлении Милета, разрушенного персами в 494 г. до н.э. Но формирование целостной теории регулярного города, положившей начало градостроительной науке, стало возможным лишь в середине V в. до н.э., когда высокие формы государственного устройства дали полису организационные и материальные возможности для решения градостроительных проблем на практике.

«Изобретение» регулярного города Аристотель приписывает милетскому архитектору Гипподаму, деятельность которого развивалась, однако, в основном в Афинах. Сущность «гипподамова» (или «регулярного») города не следует сводить, как это обычно делается и теперь, только к прямоугольной сети одинаковых по ширине улиц, членящих территорию независимо от ее конфигурации и рельефа, а также к расположению общественных зданий, агоры и святилищ на прямоугольных участках, равных или кратных стандартному кварталу. Высокий отзыв, данный Аристотелем Гипподаму («Политика», II, 5,11), является, скорее всего, важным доказательством того, что последний существенно дополнил ранее существовавшую схему. Пример Олин- фа, основанного в V в. до н. э., позволяет нам составить представление о действительном содержании «гипподамовой системы». Раскопки города свидетельствуют о том, что регулярная планировочная схема была в этот период непосредственно связана с социальной проблемой внутригородского расселения и архитектурной организацией всей застройки вплоть до планировки жилых кварталов и домов. Градостроительные идеи греков были, таким образом, значительно более зрелыми, и «гипподамова система», хотя и не часто осуществлялась на протяжении классического периода, была в то время, несомненно, связана с социальной структурой полиса и его наиболее передовыми общественными идеалами. Эта связь проявилась в разбивке жилых кварталов на равные земельные наделы, предоставлявшиеся всем равноправным членам рабовладельческой общины и одновременно застраивавшиеся *.

* Ср. «Всеобщая история архитектуры». Краткий курс, т. I. М., 1958, стр. 121.

Новые градостроительные идеи с особым успехом пропагандировались в передовом афинском полисе, и хотя сами Афины остались нерегулярным городом, они осуществили систему Гипподама при планировке своего портового города Пирея (446-445 гг. до н.э.) и колонии - Фурий, основанной по инициативе Перикла в Великой Греции (444-443 гг. до н.э.). Если верить Страбону (XIV, 2,9), Гипподам участвовал также в планировке Родоса, основанного в 408 г. до н. э. В этом случае он должен был быть очень молодым человеком в период застройки своего родного Милета, откуда он мог привезти в Афины передовые градостроительные идеи. Столь же скудны сведения и о городах, приписываемых Гипподаму. Так, в Пирее, геометрическая правильность уличной сети которого не вызывает сомнений, различные реконструкции плана, несмотря на произведенные раскопки, не имеют достаточных оснований, сохранились лишь остатки стен и укреплений, и наши сведения о городе почерпнуты главным образом из описаний античных авторов * (Фукидид, II, 93, 3-7, II, 48, 2; 90, 4-5. Плутарх. Фемистокл, 19 ). Из них же известно, что Фурии имели три продольных и четыре поперечные улицы, плотно застроенные домами. Еще меньше мы знаем о Родосе этой эпохи, и основным источником наших сведений о первых регулярных городах является Милет (рис. 4).

Разбитый на выдающемся в море полуострове, новый город занимал (по примерным подсчетам) площадь до 90 га и состоял из двух частей, разделенных широким пространством, занятым общественной застройкой. Размеры жилых кварталов обеих частей города были различные, их уличные сети не были связаны между собой, и ориентация не совпадала. Можно предположить поэтому, что северная часть, включающая большой рынок и ряд общественных зданий, являлась первоначальным ядром, а южная часть - дальнейшим расширением. Город окружали стены, в кольцо которых была включена, посредством мола, также и «Львиная» (северная) бухта.

К этой же эпохе относится и планировка Книда (рис. 5). Более длинные улицы города вытянуты вдоль склона горы, а короткие, поперечные, превратились (как и в эллинистической Приене) в ступенчатые подъемы; над городом высится акрополь. Поскольку Книд расположен у моря, его агора пододвинута к берегу. Гавани, как и в Милете, были включены в кольцо стен, окружавших нижний регулярный город и акрополь.

Регулярную планировку получил Мегалополь , основанный на Пелопоннесе аркадянами в 370 г. до н. э. (рис. 6). Его обнесли оборонительной стеной длиной в 50 стадий (9 1/4 км), сооруженной, по-видимому, из сырцового кирпича на каменном цоколе. Реконструкция города была сделана на основе описаний Павсания («Описание Эллады», VIII, 30,3). Именно по поводу Мегалополя Павсаний упоминает об ионическом типе агоры, характеризуемом непрерывным портиком, окружающим площадь с трех сторон, тогда как с четвертой стороны она примыкает к улице. Раскопками было установлено положение агоры (как и ее общая схема) и других важнейших общественных сооружений и ансамблей, а также подтверждена регулярность планировки центральной части города.

6. Мегалополь, с 370 г. до н.э.: 1 - план расположения вскрытых раскопками сооружений города; 2 - схематический план агоры: а - портик Филиппа; б - здание городских властей; в - Мирополис; г - святилище Зевса Сотера; д - Ферсилион; е - театр; ж - алтари; з - источники; и - жилой дом римского времени; к - эдикула; л - базы статуй; м - Героон; н - гимнасий; о - святилище великих богинь; п - колоннада Аристандрия

Поскольку регулярные города классической эпохи либо не сохранились, либо были позднее коренным образом перестроены, особенный интерес представляют для нас раскопки Олинфа , который сложился в V-IV вв. до н. э., был разрушен македонским царем Филиппом в 348 г. до н. э. и больше никогда уже не отстраивался (рис. 7). Жилые кварталы Олинфа имели одинаковые размеры, примерно 100X40 м, и разделялись пополам проходом шириной около 2 м, служившим для удаления нечистот. Каждый квартал состоял из двух рядов совершенно одинаковых строительных участков, имеющих размеры 19X20 м. Дома на смежных участках имели общие боковые стены, так что застройка каждого квартала представляла собой два жилых блока по пять домов в каждом. Таким образом, единый градостроительный замысел охватывал не только сеть улиц и расположение площадей, но также внутриквартальную планировку и блочную застройку жилых кварталов. Замечательная планировка Олинфа отразила наиболее передовые идеи не только архитектурной, но и социальной организации города, зародившиеся в период наивысшего расцвета рабовладельческой демократии. Эти идеи, вероятно, и составляли основное, весьма прогрессивное содержание «гипподамовой системы», забытое ко времени ее широкого распространения в конце IV в. до н. э., когда экономическое расслоение полиса исключало всякую возможность демократической организации квартала.

Направление улиц при регулярной планировке греческих городов определялось, по-видимому, главным образом в связи с рельефом. Главные улицы разбивались вдоль горизонталей, причем пересекающие их улицы в некоторых случаях были настолько круты, что превращались в лестницы, а примыкающие к ним участки укреплялись подпорными стенами. Ширина улиц варьировалась от 4-5 до 7-8 м. В некоторых городах одна или две (пересекающиеся под прямым углом) улицы делались шире остальных, однако они не были архитектурно выделены. Единообразия в ориентации улиц по странам света не было.

Скромные, выложенные из сырцового кирпича фасады жилых домов тесно примыкали один к другому и прорезывались только проемами входных дверей, изредка- одинокими окнами во втором этаже. Однообразие городских улиц кое-где нарушалось только общественными фонтанами, служившими для разбора воды. Архитектура фонтанов была чрезвычайно разнообразна: она варьировалась от небольшой вертикальной каменной плиты с раковиной, помещенной в нише фасада, до многоколонного портика со сложным устройством водозаборных бассейнов.

Городские площади обычно занимали участки, равные или кратные жилым кварталам. Агора получила теперь значение не только главной торговой, но и общественно- политической площади города. Стороны площади в V в. до н.э. обстраивались отдельными портиками в отличие от П-образных портиков позднейшего времени, упомянутых в связи с Мегалополем. Вблизи агоры обычно возводились важнейшие общественные сооружения и святилища (также равные или кратные по величине жилым кварталам), ярко выделявшиеся среди общей застройки города с ее скромным внешним видом и единообразным расположением домов.

По мере развития монументальной архитектуры стадионов и театров эти сооружения также становятся подчас важными элементами города. Но поскольку их расположение в большой мере определялось условиями местности (в соответствии с установившейся практикой места для зрителей устраивались на склонах), размещение этих сооружений в городах V-IV вв. до н.э. чрезвычайно разнообразно. Театры часто располагались на склонах акрополей.

Города окружались стенами, выполненными из сырцового кирпича на каменных фундаментах, а с середины V в. до н.э. чаще всего целиком из камня. Линия стен обычно следовала рельефу местности. При этом огражденная территория нередко значительно превышала площадь жилой застройки города.

Интересным примером укреплений являются построенные в середине V в. до н.э. «Длинные стены», соединявшие Афины с их гаванью - Пиреем, находившимся на расстоянии 6 км.

Сооруженные при участии Калликрата «Длинные стены», как и стены Пирея, были разрушены в конце V в. до н.э. после полного поражения Афин в войне со Спартой, но уже в начале следующего века восстановлены вновь.

Во время выполнения этих работ по укреплению родного города афиняне достигли такого высокого мастерства в кладке стен, что применили их как тактическое средство ведения войны для изоляции осажденных Сиракуз в 415-413 гг. до н.э.; быстрота возведения стен приводила в изумление осажденных (Фукидид, VI и VII).

Среди каменных укреплений V и IV вв. до н.э. следует отметить стены Мантинеи и особенно Мессены, которые выделяются красотой и прочностью кладки (рис. 8). Серьезным фортификационным сооружением являлись ворота, которые часто фланкировались башнями. Хороший пример этого рода - Аркадийские ворота Мессены.

8. Оборонительные стены города: 1 - Мессена. Аркадийские ворота, IV в. до н.э., план; 2 - Мантинея. План городских стен, современное состояние

Среди инженерных сооружений важнейшее место как по размерам строительства, так и по значению и непосредственной связи с городской планировкой занимали гавани. Начиная с V в. до н. э. их стремятся включать в кольцо оборонительных стен (Милет, Пирей, Книд), иногда используя мол как продолжение укреплений. Гавани обстраивались рядом специальных сооружений, портиками, складами и - если они имели, подобно Пирею, военное значение - арсеналами. Однако дошедшие до нас остатки такого рода сооружений относятся уже к следующей эпохе.

Благоустройство греческих городов рассматриваемого периода находилось на довольно высоком уровне. Города снабжались водой, растекавшейся по трубам к общественным водозаборным фонтанам.

О городской канализации имеются лишь отрывочные сведения, но она, несомненно, существовала во многих городах. Известно, что над канализационными сооружениями работали в Акраганте пленные, взятые в битве при Гимере. На Делосе, возможно уже в классическую эпоху, имелись перекрытые каменными плитами канализационные каналы, проходившие под домами прямо в море. В Афинах нечистоты выводились в реку, которая превратилась из-за этого в клоаку. В Олинфе закрытые кюветы выходили в дренажный проход посредине кварталов.

Регулярная планировка, естественно, не могла получить широкого применения в старых городах, но даже и в тех случаях, когда она могла быть применена, традиции иногда оказывались сильнее нововведения. Так, Афины, дважды разрушавшиеся персами в 490 и в 479 гг. до н.э., отстраивались, по-видимому, стихийно, и в планировку этого крупнейшего аттического города не было внесено сколько-нибудь серьезных изменений, несмотря на значительный размах строительства, развернувшегося в V в. до н.э.

Возникновение Афин восходит к глубокой древности. Легенда приписывает Тезею объединение нескольких населенных пунктов. К VI в. до н.э. Афины представляли собой уже большой город, теснившийся вокруг скалы Акрополя - главного культового центра полиса. Помимо этой древней цитадели, в городе выделялись и другие общественные центры: Пникс, вероятно, - место древнего культа, а затем афинского народного собрания; Ареопаг (холм Арея) - ныне голая скала, ранее место сбора аристократического совета; агора (см. ниже, рис. 100), первоначально находившаяся, вероятно, между Акрополем и Пниксом, а затем перемещенная в район севернее Ареопага и ставшая общественным центром города. При Солоне город был обнесен стенами, но по имеющимся у Фукидида (VI, 7) указаниям можно заключить, что он и прежде имел укрепления.

В конце VI в. до н.э. при Писистрате было проведено обширное строительство. На Акрополе перестроен древний храм Афины - Гекатомпедон, на южном склоне Акрополя устроен театр Диониса, на агоре воздвигнут алтарь Двенадцати богов, во многих местах города основаны новые святилища. С далеких Гиметских гор почти за 12 км Писистрат провел в город водопровод. Канал частью был высечен в скале, частью проложен по каменному акведуку и снабжал водой главный городской водомет или фонтан - Каллироэ, названный с этого времени Эннеакрунос.

Ко времени персидского нашествия вся территория в пределах городских стен была тесно застроена; скромные жилища и кривые улочки представляли резкий контраст с богатством и величиной общественных зданий.

Произведенные персами разрушения не только стерли с лица земли предшествующие сооружения и жилища; под угрозой было само существование независимого Афинского государства. В этих условиях укрепления Акрополя и города получили первостепенное значение (рис. 9, 10). При Фемистокле были построены городские стены, охватившие большее пространство, чем прежние. Город был как бы повернут к морю, с которым его соединили «Длинные стены». «Северная» и «Фалерская» стены были завершены около 457 г. до н. э. «Средняя», или «Южная», стена, тянувшаяся, подобно «Северной», к Пирею, была построена около 445 г. до н.э.

Эти сооружения были возведены в самый короткий срок, для строительства не щадили в поисках материала ни частных, ни общественных построек, ни надгробных памятников.

Во 2-й половине V в. до н.э. началось строительство на Акрополе. Постепенно обстраивается и центральная площадь, агора (рис. 11). Вокруг нее сосредоточиваются торговые и различные общественные здания. С запада находились: храм Матери Богов, булевтерии - места собраний Совета пятисот (сменивший постройку VI в. до н. э.), Пританей - очаг объединенных общин, где получали пищу почетные граждане, храм Диоскуров, круглое здание неизвестного назначения - фолос. В северной части были Леокориум, «Царская стоя», «Пестрая стоя» и другие строения. Близ агоры был возведен храм Гефеста.

Сохранив прежний, стихийно сложившийся план нерегулярного города и его «неправильную» планировку домов, отвечавшую кварталам случайной формы (рис. 12), Афины тем не менее с середины V в. до н.э. играли выдающуюся роль в развитии греческого градостроительства, а в конце V и в IV вв. до н.э. проблемы градостроительства явились предметом внимания крупнейших мыслителей - Платона, затем Аристотеля, рассматривавших вопросы планировки городов с точки зрения интересов господствующего класса рабовладельческого общества.

Жилища классического периода, возводившиеся из недолговечных материалов, были почти неизвестны науке до самого последнего времени. Лишь раскопки в Олинфе - главном памятнике градостроительства этой эпохи, свободном от позднейших наслоений, дали достаточно обширный материал для суждения об этом типе построек конца классического периода. Сохранившиеся после разрушения Олинфа остатки сырцовых стен поднимаются над уровнем пола на 70-80 см, что позволило установить основные черты планировки, устройства и отделки домов и их общую схему, типичную для V-IV вв. до н.э.

Сеть параллельных улиц шириной 7,5 м, пересекавшихся переулками шириной в 5,5 м, делили Олинф на одинаковые прямоугольные кварталы, вытянутые в направлении с востока на запад. Эти кварталы размером около 85X35 м (300x120 греческих футов) являют собой интересный пример не только плановой застройки, но и блочного строительства античности (рис. 13). Они разделялись по продольной оси узкими проходами шириной менее 2 ж и были размежеваны на десять равных частей, предназначавшихся для отдельных застройщиков. Таким образом, в квартале размещались два ряда домов по пяти в каждом. Дома имели около 17 ж по фасаду и общие стены повсюду, где примыкали один к другому. Демократический принцип отвода застройщикам равных по размеру участков приводил, однако, не к полному единообразию плановых решений, но лишь к большей или меньшей * их однотипности. Каждый дом имел свои особенности, подчас весьма значительные, придававшие его плану индивидуальный характер. Случалось, что, оказавшись в нужде, домохозяин продавал часть своего дома соседу. Но указанные различия лишь подчеркивали общие элементы и единую исходную схему, лежавшую в основе планировки большинства олинфских домов, представляющих разительный контраст по сравнению, например, с домами Делоса, строители которых вынуждены были применяться к неправильной конфигурации кварталов. Очень важно то обстоятельство, что еще в Олинфе - городе, который, как указывалось, прекратил свое существование уже в середине IV в. до н.э., имеются примеры домов, вплотную приближающихся к перистильному типу, зарождение и развитие которого до недавнего времени относили всецело к эпохе эллинизма.

Эти дома были не изолированным явлением, но, наоборот, наиболее зрелым вариантом самого распространенного в Олинфе типа жилого дома, названного пастадным.

13. Олинф. Жилые кварталы между улицами V и VII на северном холме. План и реконструкция общего вида

Характерным элементом дома пастадного типа являлся внутренний дворик, занимавший 1/5-1/10 общей площади дома (рис. 14). Он имел прямоугольную форму и обычно был сдвинут к югу от середины дома, часто непосредственно примыкая к его южной стене. Это давало возможность главные жилые помещения расположить по северной стороне дома, раскрыв их не прямо во дворик, а в промежуточное помещение - пастаду, давшую название типу *. Это помещение, примыкавшее к северной стороне дворика, нередко было вытянуто во всю длину дома. Оно имело нормальное перекрытие, но было раскрыто в сторону двора, отделяясь от него столбами и превращаясь таким образом в портик или крытый проход.

* По древнегречески «пастас» - помещение, раскрытое в одну сторону, - портик.

Именно пастадный тип дома, найденный в Олинфе, и может рассматриваться как то, неизвестное ранее звено в развитии античного жилища, которое по времени относилось к V и IV вв. до н. э. и, как указано выше, непосредственно предшествовало «перистильному» дому.

Во многих случаях крытый проход (портик) шел не только вдоль северной стороны двора, но с двух, трех и даже четырех его сторон. В этом последнем случае дворик превращался в перистиль, который, как уже сказано, до недавнего времени было принято считать появившимся лишь в эпоху эллинизма. Простейший тип с пастадой лишь по северной стороне двора, очень частый среди небольших домов Олинфа, является начальной стадией этого развития. Но и на всех дальнейших стадиях северный проход всегда был более развит, чем остальные. Такой прием решения плана лежит в основе почти всех олинфских домов, имевших внутренний двор. Он связан со сложившейся системой регулирования температуры и освещенности внутренних помещений путем умелого использования естественных условий. Комнаты, расположенные на северной стороне двора и открывавшиеся в сторону юга, были защищены от палящих лучей летнего солнца глубокой тенью северного прохода, тогда как зимой лучи солнца, стоявшего ниже, проникали глубже, и северный проход превращался в своего рода резервуар теплого воздуха. Эти же принципы, очевидно, учитывались и при планировке второго этажа, существование которого подтверждается основаниями для лестниц: часть дома могла быть ниже, чтобы не мешать лучам зимнего солнца обогревать пастаду и жилые помещения, расположенные в его северной части. Поэтому либо северная часть дома могла иметь два этажа, а южная - один, либо северные помещения должны были иметь большую высоту, чем южные; второе решение встретится позднее в эллинистических домах «Трезубца» и «Масок» на Делосе (ср. также вариант эллинистического дома - «простадного» типа в Приене).

Местоположение лестниц, которые были деревянными, удалось установить во многих случаях благодаря камням, служившим их основанием, и первой ступени. Чаще всего лестница располагалась у одной из стен внутреннего дворика, обычно наружной. Непосредственных данных о плане второго этажа олинфских домов не имеется. Но если принять второй этаж, по площади равным первому, то в нем могло разместиться еще около десятка комнат. В Афинах вторые этажи часто нависали над первыми (подобно тому, как это было и в Помпеях). Возможно, это имело место и в других городах. Этот прием получил такое распространение, что уже в конце VI в. до н. э. в Афинах вторые этажи, нависавшие над первыми, облагались, как указывает Аристотель, особым налогом, а позднее и вовсе были запрещены.

Все двери и окна в олинфских домах обычно выходили во двор, и поэтому внешние стены дома были глухими. Это делало внутреннюю планировку дома независимой от формы и ориентации кварталов, позволяя располагать внутренний двор и основные помещения вокруг него в полном соответствии с изложенными выше принципами при любом направлении улиц в отношении стран света.

Вход в дом вел с улицы, как правило, непосредственно во внутренний дворик, и лишь в тех случаях, когда это оказывалось неосуществимым, прибегали к устройству дополнительного прохода. Наружные двери (рис. 15) часто отступали от улицы в глубь дома, образуя перед входом небольшую затененную нишу. В Олинфе известны дома и с двумя наружными входами (см. виллу «Доброй судьбы» в Олинфе и некоторые дома, расположенные по углам кварталов).

	15. Лангази. Мраморная дверь гробницы, около 200 г. до н. э. (музей в Стамбуле); двери и окна жилых домов - по рисункам на вазах 16. Олинф. Вилла «Доброй судьбы». Мозаика пола

Наиболее парадным помещением являлся андрон, или мужская комната, предназначенная главным образом для пиров. Это помещение в богатых домах Олинфа часто сочеталось с небольшой передней. Иногда, чтобы лучше осветить андрон, его располагали в восточной стороне дворика, непосредственно у южной наружной стены дома, в которой устраивалось в этих случаях одно или несколько окон. Полы андрона делались мозаичными (рис. 16), вдоль стен они были немного приподняты, образуя нечто вроде низких скамей, на которых, по всей вероятности, устраивалась ложа для пирующих.

Другим важным помещением эллинского жилого дома являлся ойкос, представляющий сдобой комнату с главным очагом. Она была опознана во многих олинфских домах. Здесь удалось восстановить любопытную систему удаления дыма: часть ойкоса отделялась высокой стеной, доведенной до самой кровли дома так, что получавшаяся благодаря этому узкая комнатка служила дымоходом (рис. 17). В двухэтажных домах она поднималась на всю их высоту без междуэтажного перекрытия. Под потолком, в стене, отделявшей основное пространство ойкоса от дымохода, устраивался проем, сквозь который дым от большого очага вытягивался наружу. Поскольку нижняя часть такого своеобразного дымохода оставалась свободной от дыма, здесь часто устраивался еще один, дополнительный, очаг. Как было устроено выводное отверстие для дыма, соответствовавшее верхней части наших дымовых труб, установить не удалось, так как верхние части домов не сохранились.

Высокий уровень развития жилищной архитектуры и достигнутого комфорта характеризуют хорошо оборудованные ванные комнаты, обнаруженные в двадцати трех домах из ста раскопанных в Олинфе (в одном из них оказалось даже две ванных комнаты). Они обычно сообщались с кухнями и имели оштукатуренные стены и большей частью цементные полы. Ванны в виде терракотовых или каменных кресел обычно располагались в углу комнаты и заглублялись в землю так, что их края были вровень с полом.

Основным материалом для домов Олинфа, как, впрочем, и для всей жилой архитектуры античной Греции, послужил необожженный кирпич (сырец), из которого выкладывались стены. Камень шел на фундаменты и для стен применялся очень редко (даже дворец Мавзола в Галикарнасе, согласно Витрувию, имел сырцовые стены). Для перекрытий применялось дерево, для кровли - черепица - единственный долговечный материал (впрочем и она исключалась в случаях применения плоской земляной кровли).

В Олинфе было обнаружено несколько домов вне квартальных блоков с более индивидуальными планами. Они располагались несколько на отлете, без связи с регулярной планировкой всего города. Примером такого индивидуального дома, очень богато отделанного, является так называемый дом «Комического актера»; то обстоятельство, что его стены не были зажаты соседними домами, позволило вынести дымоход за пределы прямоугольной основы плана; дымоход начинался с, уровня земли, открываясь в комнату с очагом в виде своеобразного алькова, разделенного посредине дополнительной опорой.

Еще один богатый дом вне квартальных блоков - так называемая вилла «Доброй судьбы», мозаичные полы которой являются лучшими из найденных в Олинфе. Оба дома обладают вполне сформировавшимися внутренними двориками, окруженными обходами со всех четырех сторон. Эти дворики в наибольшей степени приближаются к перистильным дворам эпохи эллинизма, от которых, однако, отличаются существенной особенностью: в олинфских домах обходы отделены от двориков не колоннами, а столбами, к которым были сведены простенки, чтобы больше расширить проемы, открывавшиеся во двор. Это позволяет рассматривать обходы олинфских домов как пастады, предельно раскрытые и распространенные на все четыре стороны двора. В конце IV или в начале III в. до н. э. столбы уступили место деревянным или каменным колоннам. Начальная фаза этого перехода от домов пастадного типа к перистильным отражена также во дворце в Ларисе (Малая Азия), построенном около 450 г. до н. э., в новом дворце там же, относящемся к середине следующего столетия (рис. 18), а также в некоторых ранних домах Делоса.

Что касается интерьера жилища классической эпохи, то он в основном оставался простым и непретенциозным в соответствии с простотой быта и нравов. Тем не менее в жилых домах, несомненно, применялась роспись, сведения о которой были дополнены раскопками Олинфа.

Стены, выходившие во двор, и внутренние помещения были оштукатурены и покрашены обычно в три цвета, отделявшиеся вдавленными в штукатурку полосами. Иногда нижняя полоса, подражая блокам орфостатов, делилась такими же вертикальными полосами на ряд отрезков. Ширина полос и их цвета были различны.

Так, в одном из домов по низу стены шел белый пояс 0,4 м высотой, над ним была узкая желтая полоса, выше которой поверхность стены была сплошь покрашена красной краской. Встречается окраска цокольной части стены и в желтый цвет, а лежащей над ней узкой полосы - в голубой. На последней можно видеть пластически исполненные пальметты. Фигурных композиций в настенной живописи обнаружено не было.

По сравнению с простой и строгой раскраской стен значительно большим богатством рисунка отличалась отделка полов. Полы двориков и парадных помещений богатых домов украшались мозаикой из разноцветной гальки. Здесь выкладывались простые геометрические узоры, различные орнаменты, изображения животных и фантастических существ, а также многофигурные сцены из эллинской мифилогии. В более скромных жилищах встречались глинобитные полы, нередко политые известковым раствором и окрашенные в один тон (например, желтый). Внутренние дворики также мостились каменными плитами.

В целом раскопки Олинфа показали большую зрелость жилищной архитектуры классического периода - зрелость, сказавшуюся не только в первых опытах блочной застройки городских кварталов, но и в характерном для этого времени «пастадном» типе жилого дома *. Соответствие этого типа социально-бытовым и климатическим требованиям и большие возможности варьирования обусловили широкое распространение пастадного дома, явившегося основой последующего развития античного греческого жилища.

* Дома этого типа, помимо Олинфа, были обнаружены еще в Пелле, Эретрии, а также на Делосе, где «Дом на холме», относящийся, однако, уже к эллинистической эпохе, является прекрасным примером пастадно-перистильного дома.

Таким образом, на протяжении рассмотренной эпохи сложились не только градостроительные приемы, но и элементы жилой архитектуры, дальнейшее развитие которой протекало в последующую эллинистическую эпоху.

Глава «Город и жилище» подраздела «Архитектура Древней Греции эпохи расцвета (480-400 гг. до н.э.)» раздела «Архитектура Древней Греции» из книги «Всеобщая история архитектуры. Том II. Архитектура античного мира (Греция и Рим)» под редакцией В.Ф. Маркузона.