Многим современным людям, непосвященным в религиозные тонкости, ислам представляется самой монолитной религией. Действительно, на сегодняшний день под зеленым знаменем Пророка объединилось более полтора миллиарда человек. Соотносят себя с исламом граждане в 120 странах мира. Причем в 28 странах, эта религия является основным религиозным течением и считается государственной. На этом фоне нельзя сказать, что мусульманский мир представляет собой обитель спокойствия и умиротворения. Там, где место религии в обществе определяет сам человек, неизбежно возникают противоречия. Сначала это касается различий во взглядах на вопросы о толкования культа. Позже на этой благодатной почве вырастают побеги непримиримой вражды между ветвями одного народа и племени, со временем переходящей в ненависть.

Вековая вражда и ненависть, которую питают друг к другу сунниты и шииты – это яркий пример того, как различное толкование одних и тех же догм и постулатов может проложить пропасть между единоверцами. Причем корни этой вражды уходят в седую старину, во времена, когда ислам только набирал свою силу.

Религиозный аспект противоречий в мусульманском мире

Ближний и Средний Восток исторически является регионом планеты, который стал фундаментом для всего мусульманского мира. Именно здесь располагаются страны и государства, внешняя и внутренняя политика которых во все времена оказывала влияние на ислам. Здесь также проживали и продолжают жить народы, социально-общественная жизнь, традиции и обычаи которых заложили основы будущей мировой религии. Однако история внесла свои коррективы в общественно-политическое устройство этого региона планеты, создав едва ли не самый бессмысленный прецедент для внутреннего раскола в мусульманском мире.

Уже 13 веков сунниты и шииты, две самые ярко выраженные и мощные ветви ислама, являются непримиримыми антагонистами в вопросах трактовки ислама и разночтений в толковании его основных догматов. Если оценивать формат религиозных доктрин, на которых базируются суннизм и шиизм, то здесь можно обнаружить много общего. Базовые столпы ислама для двух течений практически одинаковы. И те, и другие одинаково трактуют свидетельства и молитвы. В Иране, в Иордании, в Ираке, в Саудовской Аравии и в Объединенных Эмиратах одинаково трактуют вопросы поста. Шииты Ирака и Бахрейна отправляются в паломничество в Мекку вместе с суннитами Ирана и Сирии. Так было в давние времена, такая же ситуация прослеживается в наши дни. Однако «дьявол кроется в деталях»!

Именно в деталях правления религиозного культа выявляются расхождения и противоречия между двумя религиозными течениями. Причем эти разночтения носят кардинально противоположный характер и охватывают многие позиции. Не секрет, что в любой религии всегда были и есть свои направления и течения. Многое зависит от этнического фактора и национальных традиций, сложившихся в данной местности, регионе. Ислам не избежал подобной участи, разделившись со временем на различные течения. У мусульман присутствуют как ортодоксальные и маргинальные течения, так и религиозные учения вполне лояльные к светскому образу жизни. Раскол между наиболее яркими ветками ислама, между суннизмом и шиизмом, произошел еще в далеком VII веке. Как и всегда, начало религиозным распрям положило банальное человеческое желание изменить существующий порядок формирования властной вертикали. Властные элиты использовали религию для внутриполитической борьбы.

Суть вопроса

Начавшийся раскол берет свои корни на территории современного Ирана — тогдашней Персии. После покорения Персии арабами, территория страны вошла в состав нового огромного государства – арабского Халифата, в котором государственной религией стал ислам. Уже тогда среди мусульман наметились направления раскола. После смерти последнего Халифа Али ибн Абу Талиба, которого некоторые считали родственником и сподвижником пророка Мухаммеда, остро встал вопрос о престолонаследии. В одних регионах Халифата появлялись политические группировки, считавшие, что новым Халифом должно быть лицо, являющееся потомком Пророка. Такое родство априори допускало наличие у нового правителя самых лучших духовных и человеческих качеств.

В противовес этому направлению в стране появились группировки, которые ратовали за то, что страной должен управлять выборный человек – лицо, обладающее авторитетом и достойное звания Халифа. Основная масса населения Халифата — представители малоимущих слоев, которые слабо разбирались в политической конъюнктуре. Народу больше пришлось по душе идея ставить главой государства лицо, имеющее непосредственное отношение к Пророку. Следовательно после смерти Халифа Али ибн Абу Талиба его место должен был занять человек из того же рода. Акцент делался на то, что сам Халиф Али был рожден в Мекке и стал первым из мужчин, принявших ислам. Тем, кто проповедовал эту идею, стали называться шиитами, от слова шийа — т.е. первый. В своем учении они опирались на Коран, как единственный и непререкаемый источник праведной мысли в исламе.

На заметку: в самой среде шиитов также существуют противоречия по поводу того, откуда следует считать первородство правителя. Одни предпочитают вести отчет от самого Пророка Мухаммеда. Другие считают вести отчет от сподвижников Пророка. Третья группа, самая многочисленная, считает первородство от халифа Али ибн Талиба.

Сунниты представляли собой другую прослойку гражданского общества арабского Халифата, которая придерживалась совершенно иных взглядов на вещи. Существенная разница между суннитами и шиитами заключалась в том, что первые отвергали исключительное право родства халифа Али с Пророком. В своих аргументах религиозные деятели из этого лагеря опирались на тексты, взятые из сунны, священной для всех мусульман книги. Отсюда и название нового религиозного течения — суннизм. Следует отметить, что именно разночтения и стали тем камнем преткновения, которое впоследствии стало красной полосой, разделившей ислам на два непримиримых лагеря.

Сунниты почитают только Пророка, шииты — причисляют к лику святых. Уже тогда противоречия на религиозной почве достигли наивысшего накала, который быстро перерос в кровопролитный гражданский конфликт, разорвавший халифат на части.

Однако времена меняются. Исчез арабский Халифат, появились Османская Империя и Персия. Территории расселения суннитов и шиитов то входили в состав одних государств, то становились территорией других стран. Менялись правители и политическое устройство, однако распри на религиозной почве между суннитами и шиитами продолжали сохраняться, не взирая на меняющиеся времена, иное политическое устройство.

Современное положение дел в мусульманском мире

Существующие противоречия между двумя религиозными течениями настолько глубоко укоренились в исламском мире, что продолжают до сих пор оказывать влияние на внутриполитические процессы и внешнюю политику государств на Ближнем Востоке.

И это при том, что на долю мусульман, исповедующих шиизм, приходится всего 10-15% от общего числа верующих, для которых Аллах является единым Богом. Сунниты, наоборот, составляют подавляющее большинство – 1,550 млн. человек. Такое огромное количественное преимущество не дает суннитам право первого голоса в мусульманском мире. Отсюда и постоянно возникающие противоречие и конфликты, возникающие между исламскими государствами.

Проблема в том, что шииты в основном составляющие население таких мусульманских стран, как Иран, Ирак, Азербайджан и Бахрейн окружены поясом государств, где государственной религией является суннизм. Исторически так сложилось, что современные границы государств этого огромного региона не являются четкой этнической границей для народов. В процессе мирового устройства на территории других стран Ближнего и Среднего Востока сформировались анклавы, в которых проживает население исповедующее шиизм. Сегодня шииты проживают в Саудовской Аравии, в Турции, в Йемене и на территории Афганистана. Немало шиитов проживает на территории современной Сирии, раздираемой гражданским конфликтом.

Основная сложность заключается в том, что все шииты из Сирии или из Йемена, из Саудовской Аравии или из Турции, считают своими духовными наставниками имамов. Если сунниты имамов считают просто духовными наставниками, то шииты почитают имама наравне с Пророком. По их мнению, глава шиитов – это лицо, которое обязательно состоит в родстве с легендарным халифом Али. Как в наши дни можно проследить родословную имама – вопрос, однако в шиизме на это делается особый акцент. Шииты считают, что появление каждого последующего правителя и духовного главы общины предначертано свыше. Авторитет имама непререкаемый, а его мнение становится для шиитов непреложной истиной. Это соответственно приводит к проявлениям двоевластия на тех территориях, где проживают шииты. Номинально шииты подчиняются законам того государства, в котором проживают, однако в общественно-политических вопросах и в вопросах веры для шиитов на первом месте стоит мнение имама.

На этой почве у мусульман отсутствует единство. Весь мусульманский мир условно разделен на сферы влияния, где правят не главы государств, а духовные лидеры.

Огромную роль у шиитов имамы играют в управлении государством. Теперь в их компетенции не только вопросы религиозного толка, но и управление светской жизнью шиитской общины. Эта особенность наиболее ярко проявилась в Иране, где имам, он же аятолла, является не только духовным лидером, но и выполняет порой негласные функции государственного лидера. В Иране долгое время шах сочетал в себе светскую и духовную власть. После исламской революции в Иране утвердилась светская власть во главе с Президентом Республики, однако негласным главной государства остается аятолла — он же глава шиитов. Его мнение и речи являются для всех шиитов непреложными, независимо от того где они проживают, в Иране или в Йемене, в Афганистане или в Саудовской Аравии.

Сунниты и шииты – вражда на политическом фоне

Говорить, что корень противоречий между двумя религиозными течения ислама лежит сугубо в трактовке вопросов веры будет неверным. Над отношениями между двумя конфессиями все время довлеет политический аспект. Исламский мир никогда не был монолитным и единым в своем духовном порыве. Всегда находились люди, которые в угоду собственным политическим амбициям или под внешним влиянием, использовали имеющиеся между суннитами и шиитами разногласия на религиозной почве.

Примеров конфликтов, которые возникали на религиозной почве между мусульманами, история знает не мало. Османская Империя, в которой большинство населения исповедуют суннизм, постоянно находилась в конфронтации с Персией, где шииты представляли подавляющее большинство. Современная история наглядно демонстрирует ту роль, которую играют противоречия между суннитами и шиитами в отношении между самыми крупными и влиятельными государствами Среднего Востока — Ираном и Саудовской Аравией.

Отличие суннитов в вопросах веры и исправление культа от своих единоверцев заключается в следующем:

• сунниты почитают сунну в полном объеме (шииты сунну воспринимают как священное писание только в той части, где описывается жизнь Пророка);
• сунниты считают день Ашура праздничным, шииты наоборот, считают этот день поминальным;
• сунниты в отличие от шиитов по-другому относятся к институту брака. В их толковании брак должен быть одним, как завещал Пророк Мухаммед. У шиитов количество браков не ограничивается;
• сунниты и шииты имеют свои отличные места паломничества. Для первых святыми местами являются Мекка и Медина. Шииты отправляются в паломничество в Эн-Наджаф и в Кербелу;
• количество намазов (время для молитвы) у тех и других отличается. Сунниты обязаны совершать в день не менее пяти намазов. Шииты считают достаточным совершением трех намазов.

Такие разногласия не являются критичными и принципиальными, однако в большинстве случаев они до сих пор не могут быть принятыми ни теми, ни другими. Большинство конфликтов, которыми сегодня охвачен Ближний Восток и регион Персидского залива, имеет религиозные корни. Шиитский Иран всесторонне поддерживает шиитские общины в Йемене и в Сирии. Саудовская Аравия наоборот, всячески поддерживает режимы суннитского толка. Религия становится удобным орудием в руках политических деятелей, которые стремятся укрепить свое влияние в мусульманском мире, и не только.

Искусно манипулируя на религиозных чувствах мусульман, нынешние политические режимы в странах Ближнего и Среднего Востока остаются оплотом конфессионального раздора. В большинстве случаев современные теологи объясняют возникшие противоречия извечным противостоянием между арабами и персами. Арабы, которые в основном исповедуют ислам суннитского толка, склоняются к тесному переплетению вопросов религии со светскими законами. Шииты, которые являются потомками древних восточных династий, тяготеют больше к исламу ортодоксального толка. Нынешняя сложная военно-политическая обстановка в исламском мире создана искусственно, в угоду политических интересов правящих режимов.

Согласен с уважаемым Али Салимом Асадом в том, что позиции правительств и народов арабских стран стоит разделить, т.к. это два совершенно разных иногда мнения. Отношение элиты и обычных граждан к любого рода вопросам не только может кардинальным образом различаться, но и изучается по-разному.

Во-первых, сказать, что "Башара Асада не любят на Ближнем Востоке в целом", просто нельзя в принципе. Это некорректное утверждение из-за того, что среди ближневосточных государств (даже если мы отберем только арабские) никогда не было и нет единого отношения к тому или иному вопросу или проблеме. Слишком много подходов, взглядов и расколов, чтобы можно было договориться. Если Б. Асада не любит одна группа правителей и правительств, то другая, состоящая из оппонентов первой, всегда постарается найти с ним точки соприкосновения.

Во-вторых, давайте попробуем разобраться, кто и почему "не любит"/ "любит" Башара Асада, открыто заявляя об этом, а кто пытается и вовсе сохранить нейтралитет и остаться в стороне.

К "старым" противникам Б. Асада, выступавшим как против него самого, так и его отца задолго до событий 2011 г., можно отнести:

1) Израиль, с которым САР находится в сложных отношениях, на грани войны и мира, вот уже несколько десятилетий. Поддержка Асадом "Хамаса" и "Хезболлы" - это лишь вершина айсберга противоречий между Тель-Авивом и Дамаском.

2) Монархические режимы стран членов ССАГПЗ [Совет сотрудничества арабских государств Персидского Залива] (исключение может составлять Оман, у которого всегда есть свое собственное мнение). А в первую очередь - Королевство Саудовская Равия (КСА) и Катар. Остальные (Бахрейн, ОАЭ, Оман, Кувейт) куда менее активны в конфликте и озабочены скорее собственными проблемами, действуют "за компанию". Идеологические противоречия вкупе с геополитическими, конфессиональными, экономическими (борьба за Ливан в 2005-2011 гг. с КСА) составляют основу конфронтации ССАГПЗ и Асада.

3) Суннитские радикальные исламистские органзации, включая "Аль-Каиду" и "Братьев-мусульман" (БМ). суть конфликта, предполагаю, понятна и так.

"Новые враги"

1) Правительство Эрдогана и Давутоглу в Турции, разорвавшее все договоренности и совместные проекты с САР сразу после начала событий "Арабской весны" в 2011 г. Геополитические амбиции высшего руководства Партии справедливости и развития стали причиной не только отказа от обоюдовыгодного партнерства с Асадом, но и от основы внешней политики Турции - "доктрины "Ноль проблем с соседями". Эту игру турки уже проиграли, т.к. ни одна из их ставок не сыграла ни в Египте (правительство "БМ" М. Мурси), ни в Тунисе (правительство исламистской "Ан-Нахды" под эгидой Гануши), ни умеренные исламисты в Ливии. Сирия "без Асада", дружественная Турции и полностью зависисмая от нее экономически и политически, - это последний шанс для Эрдогана спасти свою репутацию и претензии на региональное лидерство.

"Нейтралы" - государства, чьи правительства стараются дистанцироваться от необходимости принять ту или иную крайнюю позицию, но сотрудничающие с Асадом и его оппонентами на Западе, т.к. это имеет выгоду для них:

1) Ирак, Ливан, Иордания, курдские объединения в Иракском и Сирийском Курдистане сотрудничают с режимом Асада, т.к. иначе проблем, вызванных ИГИЛ и существовавших в общем приграничье ранее, не решить.

2) Палестина в лице партии Фатх и национальной администрации М. Аббаса, имеющая тесные связи с режимом САР в рамках арабо-израильского конфликта.

3) Египет после переворота 2013 г. и прихода к власти Ас-Сиси и Алжир, прекрасно осознающие угрозу со стороны радикального исламизма и чья элита имеет столь же тесную связь с армией, что и сирийский режим Асада.

Союзниками Асада называют себя Иран и "Хезболла", представляющие т.н. "шиитскую ось", которую так любят современные политологи во всех странах мира.

В-третьих, если выше обозначены правительства государств, то что можно сказать о народе. А вот народы арабских государств (выберем их и не будем рассматривать Турцию, Иран, Израиль, где арабы составляют меньшинство) относятся к Асаду по-разному, и здесь на их мнение влияют их собственные установки:

1) Идеологические предпочтения. Арабские националисты, коммунисты, левые всех мастей, с ярко выраженной светской ориентацией, скорее симпатизируют Асаду, чем его оппонентам. Исламисты, монархисты, ориентированные на западные, европейские и американские, ценности "либералы" скорее будут против него, чем за.

2) Антиамериканизм и антисионизм. Не будучи идеологией, эти направления мысли крайне сильны в арабских обществах, и образ Асада как "главного врага США и Израиля" обеляют его в их глазах.

Немаловажным фактором, влияющим на отношение к Асаду, остается историческая память о его отце и партии "БААС". В арабском мире немало людей, кто разделяет теплые чувства к идеям панарабизма, носителями и проводниками которого те являлись, но, с другой стороны, баасисты вошли в историю региона и благодаря своим решительным, нередко крайне жестоким, действиям: этнические чистки и репрессии против национальных меньшинств и политических соперников, гонения против исламистов сопровождались кровью как в Ираке, так и в Сирии. Баасистов боялись и потому ненавидели не меньше, чем ранее ими же восхищались и вдохновлялись.

В общем, на мой взгляд, ситуация с Асадом не столь определенна, как может показаться сначала. Все довольно сложно и противоречиво, и лишь история, скорей всего, рассудит этот спор.

Корреспондент телеканала "Аль-Джазира" Сафван Джуллак - сириец. Знаком с ситуацией в стране изнутри. Наш корреспондент задал ему несколько вопросов о религиозной составляющей сирийского конфликта.

- Мы знаем, что в Сирии живут сунниты, шииты, алавиты... Алавизм - одна из ветвей шиизма. Якобы шииты отличаются от суннитов тем, что настаивают: умму должен возглавлять лишь прямой наследник пророка Мухаммада (мир ему), а у суннитов такого нет. Неужели из-за этого столько крови? Насколько важна в сирийском конфликте религиозная составляющая?

Сейчас религиозный фактор уже важен. Есть такое правило: если ваши враги сильны, то их нужно разделить. В арабском мире нет лучшего способа, чем разделение на религиозной почве.

Например, в Ираке много шиитов и много суннитов. До того, как туда влезла Америка, никто не говорил о разночтениях. Люди жили мирно, независимо от того, кто как молится или одевается. Разделение на шиитов и суннитов – искусственный процесс. Постарались американское ЦРУ и "израильский" "Моссад".

Пять лет назад в Сирии жили абсолютно мирно и шииты, и сунниты, и алавиты. У меня были друзья среди одних, других и третьих, у нас общая Родина. Сирийская революция – это революция свободы. В первую очередь народ хотел свободы и ничего другого. Потом Запад начал разжигать грязную смуту между суннитами и шиитами, фактически заставив их воевать между собой. Сирийская революция превратилась в гражданскую войну. С Капитолия наблюдают, как Сирия разрушается своим народом, как народ воюет сам с собой...

Этот же процесс поедает и сирийскую оппозицию. Она очень разношерстная. Как я уже говорил, чтобы уничтожить врага, его нужно разделить. Несмотря на то, что разных батальонов очень много, ни та, ни другая сторона не добьются успеха. У каждого свои цели.

- Приходилось читать, что алавиты всегда были самым бедным людом и потому охотно шли в армию. От того и отцу Башара Асада - алавиту Хафезу Асаду было не сложно провести госпереворот, ибо все офицеры были алавиты. Это правда?

Нет. Когда в 1970 году Хафез Асад совершил переворот и стал единоличным властителем, лишь тогда убрал всех суннитов с руководящих постов в армии и спецслужбах и назначил алавитов, которым доверял. Хафез Асад и его сын Башар доверяли руководящие должности в стране алавитам, курдам, туркменам, всем, кроме суннитов. Это продолжалось долго и в результате они сделали из Сирии королевство под вывеской "республика".

86% населения Сирии - сунниты. Башар Асад боялся и до сих пор боится суннитов. Ибо меньшинство (алавиты) управляет большинством.

Кстати, когда началась т.н. "арабская весна", на улицы вышли и сунниты, и шииты, и курды, и туркмены, не вышли только алавиты. И это их ошибка...

Почему армия Асада не отступает (The National Interest, США)

Американский журнал The National Interest, уделяющий большое внимание ситуации в Сирии, выпустил материал «Why Assad"s Army Has Not Defected». Федеральное агентство новостей предлагает вниманию читателей перевод данного материала.

Четыре года назад Реджеп Тайип Эрдоган, занимавший в то время пост премьер-министра Турции, заявил, что «всего через несколько недель» он будет «молиться в Большой мечете Дамаска» , так как армия сирийского лидера Башара Асада должна была, по его мнению, «вот-вот пасть». Вслед за Эрдоганом подобную точку зрения высказал и министр обороны Израиля, Эхуд Барак. Когда в 2012 году оба этих политика выстраивали свои предположения на этот счет, на сирийской стороне еще не было ни иранских военных, ни российских ВВС.

С провалом очередного раунда мирных переговоров, когда весь мир замер в ожидании следующего поворота событий в Сирии, пришло самое время обратиться к предупреждениям Генри Киссинджера и Збигнева Бжезинского. Киссинджер и Бжезинский, будучи самыми опытными и влиятельными американскими политиками по вопросам Ближнего Востока со времен Второй мировой войны, выступали против общепринятого мнения и заявляли, что президента Сирии Башара Асада поддерживает большее количество людей и сил, чем все национальные оппозиционные группировки вместе взятые.

Ни для кого не секрет, что власти Саудовской Аравии, Катара и США пытались подкупить некоторых чиновников из круга политиков, приближенных к Асаду, для подрыва его сил. Однако профессиональные военные кадры сирийской армии остались абсолютно преданными своему предводителю.

В большинстве своем сирийская армия состоит из солдат-срочников и всего около восьмидесяти тысяч профессиональных военных. В начале конфликта большое внимание было уделено дезертировавшим тысячам солдат, но это были те немногие срочники, которые никогда особо не горели желанием служить в армии, и даже бы в мирное время, скорее всего, постарались бы найти способ уклониться от этой повинности. Профессиональные же ряды, тем временем, до сих пор остаются очень крепкими и поликонфессиональными. Когда представители сирийской оппозиции говорят о поликонфессиональном будущем Сирии, они не осознают, что пока они дискутируют в Женеве, Вашингтоне или Вене, их представители на территории Сирии сотрудничают с самыми фанатичными и радикальными террористическими группировками всего Ближнего Востока.

Сирийская же армия держит свои позиции уже на протяжении более пяти лет. Ее численность, возможно, немного и сократилась, что, в принципе, неизбежно в условиях любого военного конфликта. При пристальном рассмотрении становится понятен не совсем очевидный факт, что костяк сирийской армии составляют сунниты. Нынешний министр обороны Сирии, Фахед Джасем аль-Фредж, является одним из самых титулованных военных чиновников за всю историю сирийской армии, при этом он родом из центрального суннитского района Хамы. Два самых важных руководителя сирийских разведывательных служб — Али Мамлюк и Мохаммед диб Зайтун - также не раз доказывали свою верность правительству Асада и оба являются суннитами, выходцами из очень влиятельных семей. Теперь уже покойный глава разведки Рустум Газали, который некоторое время руководил Ливаном, также был суннитом; глава разведывательного департамента политического управления, Махмуд аль-Хаттиб, тоже происходит из одного из самых древних суннитских родов Дамаска, что можно сказать и о многих других военных чиновниках.

История сирийской армии, сформированной Хафезом аль-Асадом, очень поучительна. Будучи президентом, Асад-старший назначил на посты верховного командования армии высокопоставленных членов сирийских ВВС. Наджи Джамиль (суннит) служил командующим ВВС с 1970 по 1978 год и был повышен и переведен в комитет генерального штаба по наблюдению за охраной границы с Ираком. В числе счастливчиков, получивших подобного рода продвижения по службе, был и Мохаммед аль-Хули, который до 1993 года занимал завидные должности в логистической сфере между Дамаском и Ливаном, а также Рустум Газали, Газем аль Хадра и Диб Зайтун, все они были суннитами. Начиная с 1973 года, стратегически важные танковые батальоны 17-й вооруженной бригады, находящиеся вблизи Дамаска в местечке аль-Кишва, состояли из рядовых алавитов, которыми командовали такие выдающиеся офицеры-сунниты, как Хасан Туркмани и Хикмат Шехаби.

С 1970-х и вплоть до 1990-х сирийская армия выполняла распоряжение стабилизировать обстановку в Ливане. В этот период сирийские военные, оказывая поддержку своим ливанским марионеткам, пытались обыграть израильскую армию и американский флот. В Ираке после свержения Садама Хусейна американцы так и не смогли понять, кого из шиитских и суннитских мятежников поддерживает сирийская военная разведка, во многом благодаря профессиональным навыкам ее кадров.

Сирийская армия одновременно является единственной на всем Ближнем Востоке армией, имеющей в своих рядах большое количество генералов, исповедующих христианство. Самым известным из них является Дауд Раджа, начальник штаба греческого происхождения, он исповедует греческое православие. Два самых влиятельных на данный момент ливанских христианских лидера Мишель Аун и Сулейман Франджие, они являются кандидатами на президентский пост Ливана, также являются союзниками сирийской армии и правительства Башара Асада. А сирийский город Дайр-эз-Заур, успешно державший блокаду на протяжении двух лет, является полностью суннитским городом.

Исходя из всего вышесказанного, можно сделать вывод, что факт остается фактом: умеренная сирийская оппозиция существует только на Западе. На деле же у нее нет реальной вооруженной поддержки. Башар Асад все еще занимает пост президента Сирии не только благодаря поддержке его режима российскими и иранскими силами, но и благодаря тому, что его армия, являясь полликонфессиональной и выносливой, представляет такую Сирию, в которой религия не является определяющим фактором продвижения по служебной лестнице. Сирийская армия также является одним из самых весомых препятствий распространению терроризма. Именно поэтому трое из высокопоставленных британских генералов за последние пять лет открыто призывают мировое сообщество признать сирийскую армию единственной силой, способной подавить ИГ и «Аль-Каиду» (обеорганизации признаны террористическими Верховным судом РФ, их деятельность в России запрещена).

Вступив в сирийскую войну на стороне президента Башара Асада, Россия фактически противопоставила себя суннитскому исламскому миру, основательно испортив отношения с монархиями залива и их союзниками.

И дело не только в фигуре самого Асада. В конце концов, и с ним, и с его отцом соседние арабские страны десятилетиями сохраняли, пускай и не безоблачные, но вполне деловые отношения.

Дело, скорее, в том, что его оппоненты смогли превратить алавита Асада — справедливо или нет, это другой вопрос — в главного врага суннитского мира.

Сунниты, шииты, алавиты, исмаилиты — европейцу трудно разобраться в этом ближневосточном разнообразии и тем более поверить, что религиозные разночтения сейчас, в 21 веке, могут стать причиной большой войны, способной, возможно, даже определить пути дальнейшего развития человечества. Но это так.

Если не особенно вдаваться в подробности, то главное различие между крупнейшими двумя ветвями ислама можно свести к тому, что сунниты считают, что любой мусульманин, обладающий достаточными религиозными знаниями, может стать во главе уммы — общности или даже шире, всего исламского мира.

Шииты же придерживаются позиции, согласно которой первым среди равных может быть только прямой потомок пророка Мухаммеда, отпрыск семьи его дочери и зятя Али.

Суннитов в мире куда больше, чем шиитов, но последние вовсе не желают чувствовать себя ущемленными младшими братьями. Шиитский Иран со времен исламской революции даже всерьез претендует на роль ближневосточного лидера. И семейство Асадов для него в этой борьбе за первенство — очень важный союзник.

Тут потребуется еще одно историческое отступление, необходимое для понимания происходящего.

Башар Асад и его отец Хафез, правивший Сирией с 1970 по 2000 годы — алавиты, представители особой секты, очень и очень далекой от ислама, в саудовском или катарском его понимании. Далекой настолько, что не ведающие запрета на алкоголь и не одевающие женщин в хиджабы алавиты долгое время даже в родной Сирии за мусульман не считались.

Из названия секты ясно, что центральной ее фигурой является Али — тот самый зять пророка. И этот факт послужил формальным поводом для причисления алавитов к шиитской ветви ислама в 1970-е годы, после прихода Хафеза Асада к власти в результате переворота.

Алавит Асад переписал конституцию, вычеркнув из нее положение, гласящее, что президентом Сирии может быть только суннит.

Убрать религиозную составляющую вовсе он не решился, оставив упоминание о том, что возглавлять страну обязан мусульманин. После этого дружественные дому Асадов шиитские богословы признали алавитов единоверцами.

Понятное дело, что суннитам — а в Сирии их не просто большинство, а большинство подавляющее — шиитские признания не указ. Это показало, например, подавленное армией восстание "Братьев-мусульман" в 1982 году под вполне религиозными лозунгами, да и нынешняя война.

Правда, в отличие от резни 80-х годов, где с обеих сторон были сирийцы, война сегодняшняя гражданской может называться с большой натяжкой. Даже безотносительно российских самолетов.

Ведь воюет в Сирии и ливанская Хезбалла, и иранская шиитская милиция, и чудовищный интернационал джихадистов. Ну а местные бойцы, даже воюющие на одной стороне, часто объединены лишь наличием паспорта гражданина Сирийской арабской республики, но никак не пониманием того, что стоит за этим гражданством.

С национальным самосознанием в стране не очень. Ни язык, общий для всех арабских стран, ни история, главные моменты которой пришлись на времена, когда Сирия была частью Нововавилонского царства, Омейядского халифата, Римской и Оттоманской империй, не являются факторами, образующими нацию.

Страна, начерченная на карте в перерыве между Первой и Второй мировыми войнами, во многом остается лишь территорией, назначенной называться Сирией генералами и дипломатами Франции и Британии.

Размытость национальной идентичности на руку не только Асаду, всерьез заявляющему, что сирийцем может называться только тот, кто готов защищать "легитимное правительство" — читай, самого Асада. В выигрыше и исламисты, которые своих от чужих отличают не по национальному, а по религиозному признаку.

"Ты в первую очередь мусульманин, воин Аллаха", — объясняют бородатые проповедники растерянным молодым людям, выбирающим свое будущее там, где выбор ограничен решением, к какой из сторон противостояния примкнуть.

Чем дольше идет война, чем длиннее списки погибших, тем действеннее призывы проповедников, подкрепляемые пропагандой дворов Саудовской Аравии и Кувейта, для которых еретик-алавит во главе преимущественно суннитской, да еще и такой близкой территориально Сирии — просто как бельмо на глазу.

Если несколько лет назад происходящее в Сирии можно было назвать борьбой за власть, то теперь это, пускай во многом благодаря пропаганде, определенно религиозная война.

На глазах сбываются коранические пророчества о вторжении неверного Рима (Запада) и битве за затерянный в пустыне город Дабик, где должен начаться бой сил ислама и их союзников перед концом света. Даже термины для описания войны все чаще отсылают к временам становления ислама и первых мусульманских завоеваний, а не к 21 веку: джихад, халифат, вилайяты.

Этот словарь, похоже, принят ныне и в Свободной сирийской армии — отрядах оппозиции, когда-то возглавляемых почти однофамильцем президента полковником Асаадом, любителем, как говорят, французских вин и голливудских фильмов.

Теперь оппозиция даже не притворяется светской, и та же Свободная сирийская армия, когда-то провозглашавшая курс на секулярную Сирию, ведет наступление вместе с Бригадами Ахрар аш-Шам из Исламского фронта.

Режим Башара Асада во многом еще держится на плаву благодаря тому, что внутри де-факто исламистской оппозиции существует масса враждующих между собой фракций, течений и групп.

Западная коалиция не очень успешно, но все же помогает наименее одиозным и более-менее договороспособным из оппозиционных сил, бомбя с воздуха объекты Исламского государства — совсем уж средневекового образования с дикими даже по меркам других радикалов подходами к приближению торжества ислама.

Бомбят позиции ИГ уже год, но перелома в войне как не было, так и нет.

Полукочевые армии исламистов со штабами в подвалах и казармами в городской застройке — не самая удобная цель для ударов с воздуха.

Но есть на планете игрок, которого это не смущает. И на самом деле не так уж и важно, действительно ли бомбит Россия ту самую договороспособную оппозицию (скорее всего бомбит, просто потому, что оппозиция эта не выработала еще привычку прятаться от ударов с воздуха, в силу чего представляет собой легкую мишень), или рассказы об этом — лишь эпизод бушующей параллельно с реальной пропагандистской войны.

Нажмите, чтобы увидеть эту карту и другие на тему Сирии

Выступить на стороне того, у кого в суннитском мире наберется в тысячи раз больше врагов, чем почитателей, значит совершить очень серьезный поступок с трудно предсказуемыми последствиями.

Еще раз, но уже другими словами: Россия ввязалась в войну на стороне президента, которого в соседних богатых и далеко не самых миролюбивых странах считают подлежащим суду палачом своего народа, сектантом и вероотступником, который не контролирует и половины площади собственного государства, на которого ведут охоту и бывшие офицеры с европейским образованием, и одичавшие от крови и безнаказанности палачи Исламского государства, и которого всеми силами стремится отстранить от власти Запад с США во главе.

Критика Вашингтона, ультиматумы саудитов и объявление о формировании альянса России, Сирии, Ирака и Ирана — это новая реальность внешней политики Москвы. В этой реальности многие союзники существуют только на бумаге — ну какой, к примеру, партнер по военному альянсу из задыхающегося от непрекращающейся гражданской резни Ирака? При этом в потенциальных противниках ходит добрая половина исламского мира.

Никогда прежде у Кремля пространство для "многоходовки" не было столь узким, а ставка — столь высокой.

Юрий Мацарский политический обозреватель Коммерсантъ-FM