В середине XVI века на Севере Индии начала своё правление династия Великих Моголов, которую основал потомок Тамерлана и Чингисхана - Бабур. Третьим на престол вступил его внук Акбар Джелаль-ад-дин, который вошёл в историю как Акбар Великий (1542–1605) - один из самых мудрых, терпеливых и справедливых правителей мира.

Он прославил своё правление благочестивыми деяниями, примирял народы и разрешал на территории страны все вероучения. Кроме того, Акбар, не умея ни читать, ни писать, приглашал из ближних стран лучших учёных и поэтов, художников и музыкантов. Вокруг него собирались люди различных вероисповеданий, которых премудрый император одинаково уважал, полагая, что только примирение народов приведёт к процветанию Могольской империи. О богатстве, мире и величии его страны ходило множество легенд, а с удивительным предводителем моголов стремились познакомиться правители других стран.

Однако при всём благополучии Акбар оставался несчастным: у него никак не рождался наследник. После нескольких лет супружества отчаявшийся император обратился, наконец, к местному старцу, ведуну Салиму Чиши, который после долгих мистических обрядов вернул императору надежду. Спустя год, в 1569 году, жена подарила великому правителю долгожданного сына. Того назвали Мухаммедом Селимом, в честь старика-ведуна, а счастливый родитель, решив увековечить событие в истории, возвёл новый город, Фатихпур.

Селим рос романтичным и скромным юношей. Он увлекался поэзией и литературой, всё время проводил в императорской библиотеке, читая книги, которых в книгохранилище Акбара насчитывалось более двадцати тысяч.

Когда же наследнику исполнилось тринадцать лет, он, прогуливаясь однажды по дворцовому саду, увидел девушку, в которую сразу же влюбился. Она была юна, скромна и так прекрасна, что молодой наследник захотел узнать её имя и познакомиться поближе. Красавицу звали Мехрунисой, и была она дочерью одного из служителей императорского дворца, старого перса Мирза Бека, который так боготворил дочь, что постарался привить ей любовь к музыке, искусству и поэзии. В науках Мехруниса разбиралась не хуже, чем девушки из самых богатых и знатных семей. Селим был так очарован, что сразу же направился к отцу и, раскрыв ему свои чувства, попросил разрешения на брак с возлюбленной.

Император не только воспротивился столь неравному союзу сына, но и решил избавиться от неугодной девушки, насильно выдав её замуж за одного из своих приближённых, и выслал супругов в другой город. Перед отъездом Селим поклялся девушке любить её вечно, а та проливала горькие слёзы и обещала не забывать того, кого так страстно любила в своём сердце.

Селим не простил обиду, нанесённую отцом. Всё сильнее он желал стать правителем империи и вернуть себе возлюбленную Мехрунису, а однажды даже организовал заговор против отца. Однако войско Акбара подавило мятеж, а Селим был великодушно прощён родителем, который в 1602 году сам назначил сына правителем моголов.

Селим стал императором Джахангиром, что в переводе означало «Завоеватель мира». Он ещё некоторое время продолжал политику, начатую отцом, оставаясь терпимым к различным верованиям и религиям. В жёны он так же, как и Акбар, брал индусок, одна из которых родила правителю сына Хуррама, который много лет спустя поднял бунт и учинил заговор против отца. Окружив себя красавицами жёнами, падишах оставался несчастен. Его сердце, когда-то так страстно полюбившее юную Мехрунису, разрывалось от любви к ней. Он мечтал когда-нибудь увидеть возлюбленную, и его мечта, наконец, сбылась.

Однажды верные слуги донесли до юного повелителя, что Мехруниса стала вдовой. Император пожелал увидеть молодую женщину и распорядился вернуть её в императорский дворец. За годы разлуки она стала ещё красивее и была так же мила Джахангиру. Спустя несколько месяцев она стала женой императора, приняв новое имя Нур Джахан. Однако правитель моголов называл её Мирзой Гийяз Бег, что означало «Светоч мира».

Недалеко от Лахора влюблённый Джахангир построил для возлюбленной великолепный дворец, чтобы не расставаться с нею надолго, когда он отправлялся на охоту. Дворец в фатихпурской крепости стал излюбленным местом супружеской четы, где те проводили много времени. Вскоре этот дворец стал летней резиденцией императора, вокруг него были посажены зеленеющие сады и разбиты благоухающие круглый год великолепные цветники. А сад Шалимар Багх, названный садом любви, был возведён в 1619 году в честь любимой супруги императора, Нур Джахан.

Джахангир был счастлив. Он сочинял стихи и оды в честь любимой, писал книгу своих воспоминаний, увлекался музыкой и поэзией, окружал себя красивыми вещами и был слишком романтичен, чтобы серьёзно управлять государством. Однако красавица Нур Джахан делала это с лёгкостью и удовольствием, а вскоре стала первой дамой государства, получив от императора титул «Падишах Бегум». В 1622 году, когда супруг и вовсе отдалился от государственных дел, увлёкшись вином и опиумом, власть его жены стала безграничной. Такое положение дел вовсе не устраивало официального наследника Джахангира, его первенца Хуррама, и тот, организовав заговор против отца, посадил его в тюрьму и стал единоличным правителем Империи Моголов.

Джахангир сбежал из тюрьмы, а спустя некоторое время умер. Это произошло в 1627 году, а преданная возлюбленному Нур Джахан возвела прекраснейший мавзолей, в честь любви и верности своему супругу.

После его смерти, спустя несколько сотен лет, Великую Империю Моголов завоевали англичане. Однако они не разрушили святыни великих могольских императоров: до сих пор недалеко от Лахора покоится тело великого романтика всей Могольской династии - непревзойдённого эстета, падишаха Джахангира. Недалеко от его гробницы, в небольшом мавзолее, спит вечным сном и его супруга - персидская красавица Нур Джахан.

Это даже не жвачка, которую после потери вкуса продолжаешь жевать на автомате. Это какая-то каша, причем дурно сваренная, без соблюдения рецептуры и температурных режимов. Сырая и клёклая в основе, со спёкшимися и неперевариваемыми комками и пригоревшей коркой. Всё это вызывает стойкую изжогу. Но упертая моя натура не позволяет просто так отказаться от шоу, закрыв его раз и навсегда, хоть на перемотке, да досмотрю 150 серий и уж тогда поставлю точку. Окончательно!

Удивительно, что в шоу об Акбаре не нашлось места его противостоянию с Махараной Пратапом. Вернее, оно есть, но уж очень по касательной. А после её и вовсе слили. Где, где, я спрашиваю знаменитая битва при Хальдигхати, принесшая территориальную победу моголам, а стратегическую - раджпутам? Ах да, мне могут возразить, что мол де шоу про неземную любовь Джодхи и Акбара, а вовсе не про военные и политические успехи/поражения последнего. Но тогда и надо было заканчивать историю рождением или по крайней мере молодыми годами принца Салима, а не "перетягивать одеяло" на пару Салим - Анаркали. Изюминка сериала Джодха и Акбар как раз и была в том, чтобы акцентировать внимание на их уникальной истории любви, пусть даже и в большей степени полной художественного вымысла. Зачем переключать зрителя на любовную историю детей? Сегодня это Салим - Анаркали, а завтра будет Шахджахана и Мумтаз история? Хорошо, что на момент просмотра мне уже было известно, что до внуков Акбаровых дело не дойдет).
Надо признать, что с расширением сюжетной линии взрослых детей шоу почти полностью утратило историческое основание, а превратилось в банальную мыльную оперу. Нет, оно и раньше было полно гаремных и политических "интриг-скандалов-раследований", следовавших бесконечным потоком один за другим, но тем не менее, большинство происходящего на экране имело реальные исторические эпизоды и почти каждая серия резюмировалась закадровым голосом правильность принятия решения тем или иным персонажем. В который раз убеждаюсь, что надо было заканчивать просмотр, как и планировала, )). И дело даже не в том, что знаменитая трагическая история Салима - Анаркали плоха, она любима народом, воспета в преданиях и многожды экранизирована, но в рамках шоу Джодха и Акбар она является абсолютным дублем истории главных героев. Тот же самый путь от ненависти до любви, те же самые бесконечные интриги, но у исполнителей ролей Салима и Анаркали нет той потрясающей экранной химии, что была Акбара и Джодхи. За которую, собственно, я и прощала шоу бесконечные нелепицы и несуразности. Смотреть на взимодействие пары Раджат Токас и Паридхи Шарма было настоящим удовольствием, но с переключением внимания на историю Салим - Анаркали их время на экране значительно сократилось. Еще один мой плевок яда в собственно рассказанную историю Салима и Анаркали. Как уж отмечалось, что существует несколько вресий этой лавстори с незначительнами вариацими. Одна из них экранизирована в ставшем уже классическим фильме Великий Могол / Mughal-E-Azam (1960) . Ох и ах, снова я вспомнила, что изначально на роль Акбара в этом историческом эпике рассматривался рано ушедший Чандра Мохан . Какой бы вышел из него Акбар! Но ладно, что-то я отклонилась. Другая версия гласит, что Анаркали (ранее Надира) был любимой наложницей Акбара, мигрировшая из Ирана в Лахор. Она буквально загипнотизировала Акбара своими песнями и танцами, что император одарил её именем Анаркали (Бутон Граната). Чуть позже Салим встречает Анаркали во дворце и сиюминутно влюбляется, пораженный её красотой. Анаркали отвечает ему взаимностью и вот уже новости распространяются по дворцу со скоростью лесного пожара. После того, как преданный Акбару евнух подтвердил истинность слухов, взволнованный предательством любимой наложницы император решает её наказать. Для чего принца Салима с особым порученим удаляет из дворца, а для изменницы Анаркали роет погребальный ров. Дальше истории сходятся. Акбар великодушно позволяет бежать Анаркали с матерью с условием никогда не возвращаться. Для всех остальных Анаркали считается казненной.
Однако, вместо того, чтобы использовать эти две известных легенды, в сериале Джодха и Акбар показывается своя собственная история, банальная до оскомины на зубах. История хорошего богатого мальчика и бедной, но высокомерной девочки, которая не является ни интересной, ни делает никакого смысла в контексте истории Великих Моголов. В своей собственной версии сценаристов сериала Салим и Анаркали встретились, когда они были детьми и выросли, пронеся чувство ненависти друг к другу; отец Анаркали потерял работу из-за Салима в то время, когда семья в этом нуждалась больше всего, а Салим из-за показаний Анаркали был удален от дворца Великих Моглов в течении многих лет. Вроде и понятно, почему сценаристы не стали использовать вариант истории с Анаркали - наложницей; как же так, весь сериал о великой любви Акбара к Джодхе и вдруг какая-то любимая наложница, но и история, рассказанная в "Великом Моголе" тоже чревата повторением. Сравнений с фильмом Асифа не избежать, и, очевидно, они будут совсем не в пользу сериала. Правда, повторюсь, что оригинальная история Салима и Анаркали от сценаристов получилась блёклой и неинтересной.
К концу сериала, правда, вернулись к главным героям и добавили динамики с введением в интриги против императора темы черной магии. Но это уже был всплеск относительно достойного завершения шоу после полутораста серий тоскливой нудятины. И на том спасибо)
Традиционно немного картинок и информации, представляющей интерес для меня лично.
Салим вырос. Дерзкий, отказывается от обязанностей наследного принца, игнорит мать, опийный наркоман. Типичное поведение обиженного подростка 16-17 лет (в 9 лет Салима отдаляют от дворца для обучанию искусству войны в полевых лагерях, возвращается он только через 7 лет), но трудно видеть подростка в актере с брутальной щетиной.

Маленькие детки - маленькие бедки. А Салим, как известно, уже вырос, что доставляет отцу-императору не только хлопот, но и массу раздражения, что сын не соответствует его представлениям, каким должен быть наследный принц. Ох уж мне эти завышенные родительские требования и ожидания. полного взаимнонепонимания отца и сына привела к весьма трагическим последствиям для последнего.

Папа Акбар выглядит ровесником своему сыну. Ну вот такая особенность индийского сериала - актеры-родители не стареют взрослеют.

Мама Джодха тоже в одной поре. Салим, с детства отравленный ядом королевы Рукийи (в буквальном и переносном смысле; именно Рукийя по замыслу сценаристов ответственна за пристрастие Салима к вину и опию, и именно она отравляла душу мальчика, выставляя родную мать Джодху в крайне невыгодном свете) все же испытывает к матери сыновние чувства, но не может простить своего отчуждения, считая в нем повинной только Джодху.

Мурад и Даниял, единокровные братья Салима, могольские принцы, каждый из которых вполне мог бы по своим качествам претендовать на титул наследного принца, но первородство Салима неоспоримо. Амбициозный Мурад не готов мириться с таким положением вещей. Не удивительно, что через некторое время корона и титул наследного принца переходят к нему, увеличив еще больше пропасть между Салимом и родителями. Но история есть история, её не изменить даже художественным сериалом, и мы знаем, что трон и империю Акбара унаследует Салим. А Мураду, щедро наделенному талантами военачальника и управленца, суждено умереть молодым от бесконечных алкогольных возлияний. В сериале это представлено как "запил с горя" от зависти к Салиму.

Печаль не сходит с чела Акбара. Если раньше суть его головной боли было укрепление молодой империи на фоне нескончаемых гаремных разборок с женами, то теперь еще и проблемы с детьми добавились. Жены - королевы всё так же доставляют хлопот, уж пора бы за двадцать лет успокоиться. Рукийя - султан и раньше раздражала своими извечными уловками и хитростями, то сейчас её сценаристы сделали вовсе невыносимой. А к концу и предательство навесили, что Джалал в очередной раз отдалил Рукийю от себя, вытурив из Агры в Кабул (Оо!). Вы уж определитесь, господа-сценаристы, насколько можно так вольно обращаться с уважаемыми историческими персонажами! Одумались. Совместным решением хитромудрого Бирбала и всепрощающей Джодхи дали шанс на реабилитацию. Этот эпизод получился очень тонким и элегантным.

Я отлично понимаю режиссеров, не желающих расставаться с таким потрясающе харизматичным актером как Четан Хансрадж из-за гибели его персонажа Адхам-хана. Поэтому его снова ввели в шоу в качестве выросшего сына Адхам-хана, который живет только с мыслью о мести за своего отца и гадит, гадит, гадит. Салиму, кому же еще (!), прикидываясь одновременно его самым лучшим другом. Но если я уже написала, что основная тема выросшего Салима совершенно непродуманна, то что уж говорить о персонаже Четана. Он абсолютно сырой и топорный. Видно же, что сценаристы всеми силами пыжатся привязать его к истории, но выходит это дурно. Полагаю, что Четан довольно неплохой актер, что сам понял очевидное - роль "опереточного злодея" с парой-тройкой повторяющихся штампов не для него и вышел из проекта, перестав верить обещаниям, что вот-вот придумают и его персонаж приобретет глубину и заиграет характерными красками.

Джодха и дочь могущественной ведьмы (а заодно и сама ведьма) Лабони - главная предфинальная интрига и противостояние за императора Джалала. Что же нужно Лабони? Да как обычно - полная и безраздельная власть над серлцем, постелью и империей Акбара). Колдовство, заклятия, подселение в тело, одержимость и экзорцизм - тут уж сценаристы разгулялись на славу.

И еще один эпизод, зафиксированный в Акбарнаме, нашел свое отражение в сериале.

Однажды, распаленный рассказами собеседников о необычайной храбрости воинов - раджпутов и их презрении к смерти, Акбар вознамерился повторить передаваемые из уст уста примеры беспрецедентной отваги, когда два раджпута в противостоянии упираются грудью в острие сабель, направленных друг на друга. Император Акбар решает доказать, что он презирает смерть не меньше любого раджпута и, уперев саблю рукоятью в стену, нависает грудью на острие. Раджа Ман Сингх, виднейший военачальник правления Акбара (и по совместительству его зять), вырывает и отбрасывает саблю, не в силах наблюдать за безумным экспериментом. Разъяренный Акбар набрасывается на Ман Сингха и мутузит последнего за то, что посмел перечить императору.

Взрыдала)). Посол от английской королевы прибыл с приветствием от Елизаветы Генриховны Тюдор и предложением о взаимовыгодной торговле между странами. А что, нормальные такие прямые контакты, еще до создания Ост-Индской компании)). Более того, ушлые и жадные ангрези с места в карьер начианют вмешиваться в придворные дела, поддерживая заговор принца Мурада. А индийский толмач протежирует британцев, упирая на их могущество. Костюмеры решили не отставать от сценаристов и тоже оторвались по полной! *рукалицорукалицорукалицо*

Легенда о Салиме и Анаркали

Город Лахор, столица пакистанского штата Пенджаб, необычайно богат превосходными архитектурными памятниками, однако многих туристов более всего привлекает небольшая усыпальница, расположенная по соседству с рынком «Анаркали Базар» (Anarkali Bazar).

С этим небольшим и скромным мавзолеем связывают одну из самых трогательных легенд о любви – историю о танцовщице Анаркали и принце Салиме – сыне могущественного падишаха Акбара, чей титул в европейских странах обычно именовался «Великий Могол».

Как гласит наиболее популярный вариант этой легенды, в 1599 году Салим воспылал столь сильной страстью к прекрасной танцовщице Анаркали, что хотел жениться на ней, невзирая на её простое происхождение. Отец запретил принцу даже думать об этом браке, тот поднял восстание, но был разбит. После этого Акбар хотел казнить сына, но Анаркали спасла его, обменяв жизнь Салима на собственную. В наказание за запретную любовь жестокий падишах приказал замуровать танцовщицу в стену, а спустя несколько лет принц, унаследовав престол, перенёс останки Анаркали в каменный саркофаг, над которым возвёл мавзолей.

История легенды

В начале XVII века в Лахор приехал Уильям Финч, англичанин, занимавшийся в основном торговлей. Он оставил заметки об этом путешествии, в которых, в частности, содержится первый вариант истории о принце Салиме и его возлюбленной. По сведениям Финча, Анаркали была замурована в одной из стен Лахорской крепости, но она при этом названа не танцовщицей, а женой Акбара. Более того, в этом варианте легенды говорится, что Анаркали была матерью Даниал-мирзы, одного из сыновей падишаха. Казнили её, как указывает Финч, действительно из-за предполагаемой связи с Салимом.

Следующий вариант легенды датируется 1860-м годом. Автором его стал Нур Ахмед Чашти, суфийский шейх, который утверждал, что побывал внутри усыпальницы Анаркали и прочёл имя Салима на её саркофаге. При этом он отмечал, что возлюбленная принца была не женой, а лишь наложницей Акбара, однако считалась первой красавицей.

В дальнейшем эту легенду развил Имтаз Али Таджа, поэт из Индии, который придал истории её окончательный вид. Написанная им поэма легла в основу одного из самых популярных фильмов Болливуда, картины «Император Моголов» (Mughal-e-Azam). Правда, финал истории в фильме смягчили – в последний момент Акбар помиловал девушку, заменив смертную казнь на вечное изгнание.

Легенда и реальность

Падишах Акбар, как и его сын Салим, более известный под именем «Джахангир» – вполне реальные исторические персонажи. Тем не менее факты их биографии противоречат красивой легенде. Прежде всего, в 1599 году принц Салим имел уже четыре жены, которые родили ему не менее пяти детей. Кроме того, на протяжении всей своей жизни этот человек вел подробный и очень откровенный дневник, в котором, однако, нет никаких упоминаний про Анаркали. Зато из этого документа можно узнать, что принц Салим, будущий падишах Джахангир, в 1599 году имел стойкую алкогольную зависимость и вдобавок к этому ежедневно принимал солидную дозу опиума.

Восстание против своего отца Салим действительно поднимал, но это было уже в 1602 году. Провалившийся бунт был связан с самой обычной борьбой за престол. Падишах, однако, не стал наказывать своего сына.

Кто же похоронен в усыпальнице Анаркали? Достоверно это неизвестно, однако в 1599 году скончалась одна из жён принца Салима, Сахиб-и-Джамал-бегум Сахиба. Как считал Абдуллах Чагатай, историк XVIII века, мавзолей Анаркали посвящен именно этой женщине. Усыпальница построена посреди гранатовых деревьев. По мнению Чагатая, именно отсюда и возникло название мавзолея, потому что «Анаркали» обозначает «цветок граната».

Разумеется, не стоит огорчаться из-за того, что легенда столь далека от действительности. Ведь чувства и тех людей, что её придумали, и тех, что плакали на просмотре «Императора Моголов» — вполне реальные и настоящие, а это намного ценнее, чем те или иные факты биографии восточных деспотов далёкого прошлого.

Алекс Ратерфорд

Владыка мира

Вихрь стрел и удары мечей сокрушали слоновьи хребты и рвали тигриное брюхо…

Абуль Фазл, «Акбар-наме»

Карта-схема владений Акбара

Основные действующие лица:

Семья Акбара:

Хумаюн , отец Акбара, второй падишах Моголов

Хамида , мать Акбара

Гульбадан , тетка Акбара, сводная сестра Хумаюна

Камран , дядя Акбара, сводный старший брат Хумаюна

Аскари , дядя Акбара, сводный средний брат Хумаюна

Хиндал , дядя Акбара, сводный младший брат Хумаюна

Хирабай , жена Акбара, княжна Амбера, мать Салима

Салим , старший сын Акбара

Мурад , средний сын Акбара

Даниал , младший сын Акбара

Ман-бай , жена Салима, мать Хусрава, дочь Бхагван Даса, раджи Амбера

Джод-бай , жена Салима, мать Хуррама

Сахиб Джамаль , жена Салима, мать Парвиза

Хусрав , старший сын Салима

Парвиз , средний сын Салима

Хуррам , младший сын Салима

Ближний круг Акбара:

Байрам-хан , собственный телохранитель Акбара, первый хан-и‑ханан, главнокомандующий

Ахмед-хан , глава разведки Акбара, впоследствии хан-и‑ханан

Махам-Анга , кормилица Акбара

Адам-хан , молочный брат Акбара

Джаухар , собственный слуга Хумаюна, впоследствии управитель придворного хозяйства при Акбаре

Абуль Фазл , главный летописец и доверенное лицо Акбара

Тарди-бек , правитель Дели

Мухаммед-бек , командующий из Бадахшана

Али Гюль , военачальник из таджиков

Абдул Рахман , хан-и‑ханан Акбара, сменивший Ахмед-хана

Азиз Кока , один из младших командующих Акбара

Другие придворные:

Атга-хан , главный начальник снабжения войска при Акбаре

Майяла , любимая наложница Акбара

Анаркали , «Гранат в цвету», венецианка-наложница Акбара

Шейх Ахмад , суннитский старейшина-улам

Старейшины, мусульманские духовные наставники Акбара:

Шейх Мубарак , мусульманский богослов, отец Абуль Фазла

Преподобный Франциско Энрикес , иезуитский священник, перс по рождению

Преподобный Антонио Монсеррат , иезуитский священник из Испании

Джон Ньюберри , торговец из Англии

Сулейман-бек , молочный брат и друг Салима

Захед-бат , глава стражи Салима

Зубейда , няня Салима и служанка Хамиды

Дели:

Хему , индийский военачальник, захвативший Дели при Моголах

Фатехпур-Сикри

Шейх Салим Чишти , суфийский прорицатель

Тухин Дас , зодчий

Гуджарат

Ибрагим Хусейн

Мирза Муким , мятежный представитель монаршего рода из Гуджарата

Итимед-хан , мятежный представитель монаршего рода из Гуджарата

Кабул

Саиф-хан , наместник Кабула

Гияз-бек , переселенец из Персии, назначенный казначеем Кабула

Мехрунисса , дочь Гияз-бека

Бенгалия

Шер-шах , правитель Бенгалии, который выдворил моголов из Индостана во времена правления Хумаюна

Ислам-шах , сын Шер-шаха шах Дауд, вассал Акбара, правящий в Бенгалии

Раджастхан

Рана Удай Сингх , правитель Мевара и сын врага Бабура, раны Санга

Раджа Рави Сингх , правитель Раджастхана, вассал Акбара

Раджа Бхагван Дас , правитель Амбера, брат Хирабай и отец Ман-бай

Ман Сингх , сын раджи Бхагван Даса, племянник Хирабай

Часть первая

Из-под завесы

Внезапная опасность

Северо-западная Индия, 1556

Низкое рокочущее рычание раздалось из росших неподалеку густых зарослей акации. Акбар и без того понял бы, что там тигр, по тяжелому мускусному запаху зверя, висящему в воздухе. Загонщики хорошо справились со своей задачей. В тот час, когда лунный свет еще серебрил холмы, где разместилась на постой армия Акбара, в ста милях к северо-востоку от Дели, они уже направились к небольшому лесу, где ранее был замечен большой тигр. Деревенский староста, который и принес весть о звере, добавив, что слышал о пристрастии молодого падишаха моголов к охоте, утверждал, что то был тигр-людоед, который на днях задрал работавшего в поле старика и двух маленьких детей, отправившихся за водой.

Из лагеря староста вышел с хорошим вознаграждением от Акбара, который едва мог сдержать волнение. Байрам-хан, его телохранитель и хан-и‑ханан - главнокомандующий, попробовал отговорить его от охоты, утверждая, что вражеские войска, угрожающие империи Моголов, уже на подходе и не время думать о забавах. Но Акбар настаивал на том, что поохотиться на тигра слишком заманчиво, что нельзя упускать такую возможность, и Байрам-хан, с полуулыбкой, смягчившей черты его худого, покрытого шрамами лица, наконец дал согласие.

Загонщики применяли старые охотничьи приемы, которыми моголы пользовались еще на своей родине, в степях Средней Азии. Двигаясь тихо и методично сквозь тьму, восемьсот мужчин встали огромным кругом приблизительно в милю шириной вокруг леса. Затем под удары медных гонгов и бой маленьких круглых барабанов, висевших на перекинутых через шею ремнях, они стали сходиться, все сильнее сжимая живую цепь и сгоняя всевозможную дичь - черных газелей, антилоп и визжащих диких кабанов - к центру. Наконец, когда уже рассвело, кто-то заметил следы тигра и послал весточку Акбару, который следовал позади верхом на слоне.

Слон, на котором падишах восседал в украшенном драгоценными камнями седле, тоже почуял, что тигр близко. Он поводил крупной головой из стороны в сторону и тревожно скручивал хобот в кольцо. Акбар слышал, как позади него слоны, везущие стражников и слуг, также стали беспокойно переступать с ноги на ногу.

Махаут [Махаут - наездник, управлявший боевым слоном.], успокой слона. Стойте смирно, - прошептал он худому человеку в красном тюрбане, сидящему на шее слона.

Возница чуть стукнул слона позади левого уха анкусом [Анкус - инструмент дрессировщика и погонщика слона в виде короткого копья с массивной рукояткой и крюком.], железным прутом погонщика. Почувствовав знакомый сигнал, хорошо выученное животное расслабилось и снова замерло неподвижно. Глядя на него, успокоились и другие слоны. Воцарилась полная тишина.

Превосходно, думал Акбар. Именно в такие моменты он сильнее всего чувствовал биение жизни. Кровь, казалось, звенела в венах, и было слышно, как стучит сердце, подгоняемое не страхом, но азартом. Ему не исполнилось еще и четырнадцати, но он уже убил несколько тигров, и этот поединок ума и воли, эта опасность и непредсказуемость охоты всегда возбуждали его. Он знал, что, покажись тигр внезапно из укрытия, успел бы вмиг вытянуть стрелу из колчана на спине и вложить ее в свой тугой лук с двойным изгибом - оружие, с которым на такого зверя вышли бы большинство охотников. Но Акбару было любопытно посмотреть, что может сделать огнестрельное орудие, особенно против такого чудовища, каким считали этого тигра. Он гордился своим умением стрелять из мушкета и, несмотря на протесты своей матери, гораздо больше времени тратил на занятия стрельбой, чем на учебу. Ну и что с того, что он не умеет читать, если при этом стреляет лучше любого из своих воинов?

Тигр затих, и Акбар ощутил взгляд его янтарных глаз, следящих за ним. Он медленно опустил стальной стол своего мушкета с фитильным замком, покрытый тонкой гравировкой, и пристроил его для упора на край хауды [Хауда (седло-паланкин) - крытая балдахином башня на спине слона.]. Падишах уже зарядил в ствол железную пулю, всыпал порох из своей отделанной серебром пороховницы на затравочную полку и проверил короткий тонкий фитиль. Мальчик-оруженосец, полуприсев возле него, держал горящую тонкую свечу, чтобы Акбар мог поджечь фитиль.

Довольный, юноша навел свой мушкет на самую гущу кустов акации, где, вероятнее всего, затаился тигр, прижал деревянное ложе ружья, инкрустированное слоновой костью, к плечу и вгляделся туда, куда указывал длинный ствол.

Подай мне свечу, - прошептал он своему оруженосцу, - и дай знак загонщикам.

Стоящие полукругом позади слонов люди тут же разразились пронзительными воплями и начали колотить в гонги и бить в барабаны. Через несколько мгновений тигр, взревев, вырвался из чащи акаций и прыгнул к его слону. Акбар увидел только, как мелькнули длинные белые клыки и черно-золотой мех, и запалил фитиль. Последовала яркая вспышка, затем оглушительный удар. Отдача от мушкета отбросила Акбара назад, и он едва не вылетел из седла, успев все же заметить, что тигр рухнул на землю в десяти ярдах от него. Когда дым рассеялся, Акбар увидел, что зверь лежит неподвижно на боку и кровь струится из раны у него над глазом.

Акбар издал победный вопль. Не дожидаясь, пока погонщик прикажет слону - который с удивительным спокойствием перенес и атаку тигра, и резкий треск мушкета, - опуститься на колени, он перелез, широко улыбаясь, через край хауды и легко спрыгнул на землю. Прекрасная охота, непревзойденный выстрел! Он доказал сомневающимся, утверждавшим, что мушкет недостаточно быстр для такой добычи; доказал, что в руках хорошего стрелка он с легкостью может стать превосходным оружием. Из любопытства Акбар подошел ближе, чтобы рассмотреть мертвого зверя. Розовый язык тигра, бессильно вывалившийся изо рта, уже привлекал зелено-черных мух. И тут падишах заметил кое-что еще в густом меху на брюхе. Сосцы. А тигр, на которого он вышел охотиться, вроде как был самцом…

За этой мыслью быстро пришла другая, от которой волосы на шее юноши встали дыбом. Трясущимися руками Акбар сдернул лук с плеча и выдернул из-за спины стрелу. Он еще прилаживал ее, когда второй огромный тигр выскочил из зарослей и бросился прямо на него. Каким-то образом юноша успел выпустить стрелу - и время, казалось, застыло для него. Шум предостерегающих возгласов позади стих, они с тигром словно бы остались одни. Акбар смотрел, как летит его стрела, медленно рассекая воздух. Тигр словно завис в прыжке, оскалив капающую слюной пасть с длинными клыками и прижав уши, словно изображение на золотом кольце, которое когда-то принадлежало великому предку Акбара Тимуру, а сейчас красовалось на его собственном дрожащем указательном пальце.

Внезапно время снова помчалось вперед. Тигр был почти у цели. Акбар отскочил в сторону, зажмурившись и готовясь в любой момент почувствовать, как когти разрывают его плоть, или ощутить горячее зловонное дыхание зверя, готового вцепиться острыми зубами в его горло. Вместо этого он услышал глухой стук и, открыв глаза, увидел лежащего рядом скорчившегося тигра. Стрела пронзила горло зверя, и белый мех быстро окрашивался в алый цвет. Мгновение Акбар стоял в тишине, осознавая, что только что испытал ранее неизведанное чувство - страх, - и еще, что ему невероятно повезло.

Еще не совсем опомнившись от пережитого, он услышал быстро приближающийся стук копыт и, обернувшись, увидел всадника, пробирающегося к нему между зарослями низкого кустарника и тонкими деревьями. Должно быть, посыльный из лагеря, отправленный Байрам-ханом, чтобы поторопить его. Пятью минутами ранее его раздосадовало бы, что кто-то прервал его охоту, но сейчас он чувствовал благодарность за то, что его отвлекли от мыслей о том, что едва не произошло. Толпа загонщиков, стражники и слуги расступились, чтобы пропустить наездника.

Его высокая гнедая лошадь была в пене и поту, и сам он был покрыт такой коркой пыли, что его платье традиционного изумрудно-зеленого цвета стало почти бурым. Осадив лошадь перед Акбаром, он спрыгнул с седла и, поспешно отдав почести, запыхавшись, выговорил:

Повелитель, Байрам-хан просит тебя немедленно вернуться в лагерь.

Дели пал под натиском сил мятежников Хему.

Четыре часа спустя, когда весь отряд охотников с Акбаром во главе прошел через первую линию стражи, выставленной вокруг лагеря, солнце еще стояло высоко в ясном синем небе. Несмотря на украшенный кистями парчовый навес, затенявший его, у Акбара разболелась голова. От пота платье прилипло к телу, но ему было совсем не до того, так как он обдумывал гибельное известие о потере своей столицы. Неужели его правлению суждено закончиться, даже не начавшись?

Всего десять месяцев тому назад на самодельном кирпичном троне, наскоро возведенном на каменной площадке в центре военного лагеря моголов, он был объявлен падишахом Индостана. Еще свежо было горе от внезапной гибели его отца, падишаха Хумаюна, и Акбар стоял - не совсем уверенно, но гордо - под шелковым навесом, принимая почести Байрам-хана и других своих командующих.

Его мать Хамида совсем недавно смогла заставить его осознать, насколько бедственным было их положение в те дни, и что именно Байрам-хан, несмотря на то, что сам был из персов, понял лучше, чем кто-либо еще, что в первые часы и дни после смерти отца опасность для Акбара исходила изнутри - от честолюбивых военачальников, которые теперь, после кончины падишаха, оставившего в наследниках этого юнца, могли претендовать на трон. Большинству этих людей было не до сантиментов. Многие происходили из старых могольских кланов, чьи представители вместе с дедом Акбара Бабуром некогда основали новую империю на сухих равнинах Индостана. Кодекс степей всегда гласил: тактя тахта - «трон или гроб». Любой, кто чувствовал себя достаточно сильным, мог заявить о себе как о претенденте на трон. Так часто бывало в прошлом, будет и впредь…

Слон Акбара споткнулся, мысли юноши прервались, но только на миг. Уставившись на морщинистую серую шею животного, покрытую редкой жесткой щетиной, он вновь погрузился в свои мрачные мысли. Если новые сведения верны и Дели в самом деле пал, то все, что его мать и Байрам-хан сделали для него, возможно, окажется напрасным. Чтобы выиграть драгоценное время, они почти две недели скрывали смерть Хумаюна, пока верный слуга, внешне похожий на властителя, исполнял его роль перед народом. Каждый день на рассвете он надевал одеяние падишаха из зеленого шелка и украшенный драгоценными камнями тюрбан с плюмажем из перьев белых цапель и появлялся, как того требовал обычай, на балконе роскошного дворца на побережье в Дели, в крепости Пурана Кила, чтобы столпившиеся на берегу Джамны люди видели, что падишах Моголов жив.

Тем временем Хамида и ее невестка Гульбадан, тетка Акбара, с трудом убедили юношу тайно покинуть Дели. У него перед глазами так и стояло напряженное лицо матери, которая, держа мерцающую масляную лампу, трясла и будила его с тревогой в голосе: «Уезжай сейчас же - вещей не надо, - просто езжай!» Неловко спустившись с кровати, он дал ей набросить на себя темный плащ с капюшоном, такой же, какой она носила сама. В полусне, с головой, гудящей от невысказанных вопросов, Акбар следовал за ней узкими проходами и по винтовым лестницам, через ту часть дворца, где ему никогда раньше не доводилось бывать, в небольшой обшарпанный внутренний двор. Он, как сейчас, помнил резкий запах мочи - человека или животного, непонятно. Его ждал большой паланкин; в тени стояли Гульбадан и приблизительно двадцать воинов, в которых он признал людей Байрам-хана.

Залезай внутрь, - шепнула Хамида.

Зачем? Куда это мы едем? - спросил он.

Здесь твоя жизнь в опасности. Не спрашивай. Езжай, и всё.

Да не хочу я бежать! Я не трус. Мне уже приходилось видеть и кровь, и сражения… - возразил Акбар.

Гульбадан шагнула вперед и дотронулась до его руки.

Когда ты был ребенком, в минуту опасности я рисковала своей жизнью ради твоей. Доверься мне сейчас и делай, как сказала твоя мать…

Продолжая спорить, Акбар вскарабкался внутрь, за ним сели Хамида и Гульбадан; последняя быстро затянула занавеси, скрывшие их. Он все еще помнил, какой грубой была та ткань - настолько она отличалась от шелков позолоченных паланкинов, в которых обычно выезжала семья падишаха, - и как накренились носилки, когда воины подняли их на плечи и понесли в ночь. Гульбадан и Хамида сидели напряженно и тихо. Наконец их страх передался и ему, хотя Акбар все еще не понимал, что происходит. И только когда они уже отъехали от дворца и от города на приличное расстояние, мать рассказала ему о заговоре с целью убить его, прежде чем он станет падишахом. В предместьях Дели остальные воины, верные Байрам-хану, встретили их и сопроводили в лагерь в пятидесяти милях от города. Неделю спустя сам Байрам-хан присоединился к ним с основной частью своей армии, и Акбар был провозглашен падишахом на престоле из наспех сложенных кирпичей. Байрам-хан тогда сопроводил Акбара с большими церемониями назад в Дели, где в мечети в пятницу хутба [Хутба - мусульманская проповедь, совершаемая имамом во время пятничного полуденного богослужения в мечети, а также по праздникам. В Средневековье хутбой была также молитва о здравии халифа и местного правителя.] была прочитана уже с упоминанием его имени, возвещая всему миру, что он стал новым падишахом. Так они обскакали всех вождей кланов моголов, которым пришлось принести присягу Акбару, прежде чем любой из них успел замыслить новый заговор.

Тем самым было покончено с врагом внутри империи Моголов, но оставалось множество других за ее пределами, как показали нынче вести из Дели. Положение Моголов в Индостане было и в самом деле шатким. Вассалы, которые еще недавно клялись в верности его отцу Хумаюну, пытались освободиться, а в это время враги за пределами империи прощупывали ее границы. Но среди них только один - Хему - являл собой серьезную угрозу. Он не выглядел враждебно, этот безобразный на вид, но сладкоречивый маленький человечек без роду-племени, который, казалось, как по волшебству вмиг согнал целую армию и бросил вызов власти Моголов. Раньше его никто и знать не знал, но теперь Акбар задавался вопросом, кто такой этот Хему и чем он поднял своих людей на борьбу. Откуда такой успех?

Падишах въехал в сердце палаточного городка, главного военного лагеря. Восседая высоко в седле, он видел перед собой, в самом его центре, свой собственный шатер - ярко-алый, как и приличествовало шатру штаба командования, - и возле него почти такую же роскошную, с изящными навесами, палатку Байрам-хана. Главнокомандующий ждал на улице, весь его вид выражал нетерпение.

Едва Акбар успел слезть со слона, как Байрам-хан обратился к нему:

Повелитель, тебе уже донесли, что силы Хему взяли Дели. Военный совет собран в твоем шатре и уже совещается относительно наших дальнейших действий. Идем к ним немедленно.

Проследовав за Байрам-ханом, Акбар увидел, что остальные военачальники и советники уже сидят в его шатре, скрестив перед собой ноги на огромном красно-синем ковре вокруг низкой золоченой скамьи, драпированной зеленым бархатом и предназначавшейся для падишаха. Когда Акбар занял свое место, они встали и оказали ему знаки почтения, но быстро сели обратно и тут же устремили взоры на высокого худощавого человека рядом с повелителем.

Вызовите Тарди-бека, пусть расскажет всем то же, что и мне, - приказал Байрам-хан.

Несколько мгновений спустя в шатер провели могольского губернатора Дели. Акбар знал и любил Тарди-бека всю жизнь. Это был уверенный в своих силах воин с гор к северу от Кабула, рокочущий голос которого был под стать мускулистой громаде его тела. Обычно его глаза горели насмешливым блеском, но сейчас изборожденное морщинами и обветренное на солнце лицо в густой черной бороде было мрачно.

Ну, Тарди-бек, доложи повелителю и совету, - холодно произнес Байрам-хан. - Рассказывай, как оставил столицу империи торговцу селитрой и всякому сброду.

Джодбай (Мариам –уз-Замани).

ДЖОДБАЙ (МАРИАМ-УЗ-ЗАМАНИ)

«Конечно, огненные испытания напрягают каждую вибрацию любви. Так же, как Рама желал обладать полностью сокровенной Ситой, и царь Акбар желал объединения с сокровенной Джодбай. Но Джодбай правильно утверждала свои права, и магнит её сердца притягивал величайших и мудрейших Нашего времени. Да, часто находил муж сокровенную жену в огненной беседе со своими министрами. При мудрой Джодбай не было нужды. Двор Акбара был очень посещаем. Скажу, родная, объединение Индии могло произойти Нашим объединением. Джодбай обладала тем магнитом, который сравним лишь с солнечной вибрацией. Страдания и счастье огненно переплетались в сердце. И Сита потом не являла полной любви. Царица любила очень, но ещё больше любил царь царицу.

-Как же могла любить она полностью при существовании других жён?

Браки те были политические, и много было явлено пренебрежений. Также Джодбай выезжала на охоту с величайшими мудрейшими Нашего времени. Двор при Акбаре был очень смешанным, и традиции были совсем особые…»
«Высокий Путь»

* * *

Замечательный, красочный фильм «Джодаа-Акбар» появился на мировых экранах в 2008 году. Главные роли исполнили ведущие и красивейшие актёры Болливуда(Голливуд в Мумбае)- Хритик Рошан и Айшварья Радж Баччан. Фильм был встречен широкой публикой с большим интересом и восхищением, в то же время определённую критику, так как некоторые исследователи считают, что настоящее имя любимой жены Акбара было Мариам-уз-Замани, а Джодбай её стали называть позднее. Следует отметить, что Мариам-уз-Замани также называли «Джодбай» в другом прекрасном фильме, посвящённом Акбару, снятым в 1960г. и ставшем классикой Индийского кинематографа-«Могол-е-Азам».

Приведённые выше слова Владыки о Джодбай, в принципе, не противоречат тексту, написанному современным Индийским автором, и его мы предлагаем вашему вниманию.

* * *

Мариам-уз-Замани Бегум Сахиба, или кратко Мариам-уз-Замани родилась 1 октября 1542 года. Её также называли Радж Кумари Хира Кунвари Сахиба, или просто Харкха Бай. Она была Раджпутской принцессой, старшей дочерью Качваха Раджпут, Раджи Бхармал, Раджи Амбер-княжеского государства в средневековой Индии, находившегося около Джайпура.

Статус Мариам-уз-Замани возвысился, когда она вышла замуж за Могольского императора Джалуддина Мухаммада Акбара. Она стала матерью императора Нуруддина Салима Джахангира, наследника трона её мужа.

Её имя в Могольских хрониках было записано, как Мариам-уз-Замани, и поэтому мечеть в её честь была воздвигнута в Лахоре, современном Пакистане. Её имя в некоторых источниках также упоминается, как Джода Бай или Джодбай, хотя при жизни под этим именем её не знали.

Хира Кунвари была сестрой Бхагвандаса и тётей Ман Сингха-I Амбера, который впоследствии стал « одним из девяти жемчужин» (Наваратнас) при дворе Акбара.
Хира Кунвари(её девичье имя) вышла замуж за Акбара 20 января 1562 года, Свадьба состоялась в Самбхаре, недалеко от Джайпура. Она стала третьей женой Акбара и одной из трёх главных королев. Хира Кунвари была на 22 дня старше своего мужа.

(примечание переводчика: день рождения Акбара -15 октября 1542 года)
Первая жена Акбара, Ругайя Бегум, была бездетна, а второй женой стала Салима Султан, вдова преданного ему генерала-Байрама Кхана. После замужества Хира Кунвари получила имя-титул Мариам-уз-Замани, что значит « Мэри века»

Будучи по своему рождению индуистской веры, она осталась преданной последовательницей Владыки Кришны, несмотря на то, что ей пришлось сменить веру. До сих пор её дворец украшен рисунками и фресками со сценами из жизни Кришны. Говорят, что Мариам-уз-Замани была активно вовлечена в политическую жизнь империи до тех пор, пока императором не стал Нур Джахан.

Также как и другие избранные женщины Могольского двора, Мариам-уз-Замани могла издавать официальные документы, хотя эта привилегия обычно принадлежала исключительно императору. Своё богатство и влияние она использовала для разбивки садов, сооружения колодцев и мечетей по всей стране.

В 1586 году она устроила свадьбу своего сына, принца Салима(Джахангира) со своей племянницей, принцессой Манмати (Манбхавати Бай), которая стала матерью принца Кхусро Мирзы.

Мариам-уз-Замани принадлежали корабли, на которых пилигримы добирались до Исламского святого города Мекка и обратно. В 1613 году её корабль «Рахими» захватили португальские пираты вместе с 600-700 пассажирами и грузом. Когда португальцы официально отказались возвращать корабль и людей, из Могольский двор отреагировал очень сурово. Сын Замани, Индийский император Джахангир приказал захватить португальский город Даман.

Мариам-уз-Замани умерла в 1622 году. Усыпальница была сооружена ещё при её жизни, в 1611 году, и она находится у национальной скоростной дороги Дели-Агра, возле Фатехпури Сикри. Мариам-уз-Замани, рождённая и воспитанная в индуистской религии, была похоронена согласно исламской традиции, и её не кремировали, как это делают в индуизме.

Существующее ныне убеждение, что Раджпутская жена Акбара, мать Джахангира, была известна под именем Джодха бай(Джодбай). В известном биографическом труде, посвящённом Акбару, «Тузук-е-Джахангир», её называют Мариам Замани. Ни в автобиографии « Акбарнама», ни в других исторических текстах того времени её не называют Джодбай.

По мнению профессора Ширин Мусви, историка из Мусульманского Университета Алигарх, жену Акбара впервые назвали Джодбай в 18 веке в одном из исторических исследований. Согласно мнению другого профессора женщина по имени Джодбай вовсе не была женой императора Акбара, а она была раджпутской женой Джахангира, принцессой Манми из Джодпура. Есть и другие мнения относительно имени Джодбай. На презентации фильма « Джодаа-Акбар» Падмини Деви, представительница королевской семьи Джодпур, открыто заявила, что женщина по имени Джодхабай существовала на самом деле, и что она вышла замуж за Императора Акбара. Их союз принёс мир между Моголами и Раджпутами. Согласно мнению профессора Чандры, кем бы ни была та женщина,-имя Джодаа ей было дано потому, что она родом из государства Джодпур.

Перевод с англ. Галины Ермолиной

Примечание переводчика: Однажды во время экскурсии в Дели нас привезли в роскошный магазин Imporium, что находится недалеко от знаменитого Кутаб-минара. Мне очень хотелось приобрести небольшое изображение Акбара, но при разговоре с владельцем магазина стало понятно, что здесь всё очень дорого, и чудесный небольшой портрет Акбара, выполненный на белом мраморе, я не могу себе позволить. Всё же я продолжала расспрашивать о том, что ещё, связанное с Акбаром, есть у него в магазине. Если не купить, то хотя бы посмотреть. Уверовав в мой неподдельный интерес, хозяин магазина предложил нам подняться на второй этаж, где на стенах висели портреты императорской семьи моголов. Все портреты были старинного письма и вида. Потрясающее зрелище! Среди всех прекрасных портретов особенно притягивали внимание два портрета-Акбара и Джодбай, как подтвердил хозяин магазина. Это парадные портреты, Акбар и Джодбай сидят в креслах, каждый держит цветок в руке-согласно канонам портретной живописи того времени. Акбар на портрете выглядит очень узнаваемым, а Джодбай похожа на своё изображение на другом портрете.

Исторические личности, подвижники:: публикации по теме»